Original Auto-Translated
Предметный и одушевленный изобразительный ряд в живописных произведениях Дмитрия Григоровича предстает либо на нейтральном светлом или темном фоне, либо на фоне узнаваемого сибирского или среднерусского пейзажа. Но что бы художник ни изображал, почти в каждой его картине любого формата зритель может обнаружить некую общую странность, которая сродни такому всемирному явлению изобразительного искусства XX века, как сюрреализм
. Давно замечено, что многие российские художники младшего и среднего поколения часто подпадают под влияние этого экстравагантного стиля и в некоторых случаях даже умудряются органично соединять его с окружающей действительностью, благо сюрреального в России всегда было в избытке. Другими словами, ТЩАТЕЛЬНО выписанный АБСУРД - явление в наше время распространенное.
Для Дмитрия характерна работа не столько с помощью цвета, сколько с помощью света. Его живопись - это почти гризайль . В частности, он последовательно оперирует с оттенками коричневого.
Тишина, покой, ничем не потревоженная по-верхность воды, в которой отражаются камни, лодки и берега. Благодаря тщательности письма зритель получает максимальную информацию о поверхности камней и других предметов. Художник словно скульптор добивается предельной ясности объемов и в итоге кажется, что мы не только видим изображенное, но и осязаем
его, и даже ощущаем вес каждого материального
объекта.
Среди спокойных умиротворяющих пейзажей выделяется абсолютно реалистическая (без малейших примесей сюрреалистических странностей) картина «Берег» (2007г). Лодка и камни на первом плане, а на втором берег и бревенчатая изба, растворяющиеся в туманной дымке.
И ничего лишнего, затрудняющего зрение и дыхание. Похоже, что стилистическая экзотика и абсурдность изобразительного ряда приходят к художнику не столько на уровне чувств, сколько на уровне знаний и впечатлений от увиденного.
Дмитрий явно сумел смягчить жесткую и часто подавляющую сознание стилистику сюрреализма, привив ему русские (сибирские) изобразительные корни. Художник рассказывает: «Детские годы прошли на окраине города в окружении конюшен и лошадей». Теперь глядя на десятки холстов, заполненных благородными портретами лошадей, зритель невольно понимает, что это драгоценная живая жизнь, увиденная, понятая и любимая художником. Трудно и даже невозможно предсказать, как будет в дальнейшем развиваться творчество художника. Ясно лишь одно, что, явного импрессиониста или, того пуще, абстракциониста Дмитрий Григорович не превратится и, как минимум, не захочет пожертвовать обретенной профессиональной техникой письма, позволяющей ему постигать и отражать картину окружающего мира.
Для Дмитрия характерна работа не столько с помощью цвета, сколько с помощью света. Его живопись - это почти гризайль . В частности, он последовательно оперирует с оттенками коричневого.
Тишина, покой, ничем не потревоженная по-верхность воды, в которой отражаются камни, лодки и берега. Благодаря тщательности письма зритель получает максимальную информацию о поверхности камней и других предметов. Художник словно скульптор добивается предельной ясности объемов и в итоге кажется, что мы не только видим изображенное, но и осязаем
его, и даже ощущаем вес каждого материального
объекта.
Среди спокойных умиротворяющих пейзажей выделяется абсолютно реалистическая (без малейших примесей сюрреалистических странностей) картина «Берег» (2007г). Лодка и камни на первом плане, а на втором берег и бревенчатая изба, растворяющиеся в туманной дымке.
И ничего лишнего, затрудняющего зрение и дыхание. Похоже, что стилистическая экзотика и абсурдность изобразительного ряда приходят к художнику не столько на уровне чувств, сколько на уровне знаний и впечатлений от увиденного.
Дмитрий явно сумел смягчить жесткую и часто подавляющую сознание стилистику сюрреализма, привив ему русские (сибирские) изобразительные корни. Художник рассказывает: «Детские годы прошли на окраине города в окружении конюшен и лошадей». Теперь глядя на десятки холстов, заполненных благородными портретами лошадей, зритель невольно понимает, что это драгоценная живая жизнь, увиденная, понятая и любимая художником. Трудно и даже невозможно предсказать, как будет в дальнейшем развиваться творчество художника. Ясно лишь одно, что, явного импрессиониста или, того пуще, абстракциониста Дмитрий Григорович не превратится и, как минимум, не захочет пожертвовать обретенной профессиональной техникой письма, позволяющей ему постигать и отражать картину окружающего мира.
