Наталья Гарбер, публикация в журнале "Литературная учеба", 1-2015,
с дополнением ее же арт-проектов 2020+ годов
с дополнением ее же арт-проектов 2020+ годов
Перед Россией стоит вопрос культурной активности. Ведь это один из главных ключей к улучшению бренда страны… Культура очень важна в национальном бренде: люди уважают только те страны, которые уважают себя сами. И это самоуважение зиждется на национальной культуре... Несмотря на всю пропаганду времен холодной войны, я был воспитан с абсолютным почтением к Толстому, Достоевскому, Пушкину и Чехову. А первое упоминание Москвы в моей жизни — это возглас из «Трех сестер»: «В Москву, в Москву!» Благодаря Чехову этот город стал для меня прекрасным далеким местом мечты, куда стоит стремиться, несмотря на всю силу антисоветской пропаганды...
Поэтому в России кто-то должен подхватить и поднять это упавшее знамя, разжечь этот огонь русской культуры, когда-то бывшей одной из сильнейших в мире... Если вам удастся представить Россию как прекрасное далекое место мечты, куда стоит стремиться, то, возможно, первыми это захотят попробовать и поверить в это люди за рубежом. А затем новый образ жизни захватит и население страны…
Конечно, стране нужны миллионы неформальных дипломатов, и благодаря эмиграции у России они есть. Надо подумать, как сделать отношения с этими людьми наиболее эффективными. Ведь они любят Россию, хотя и покинули ее, потому что она их разочаровала. Это как любовь к покинутой матери. Надо дать людям возможность выразить свою любовь к родине, не заставляя их вернуться и не давя на них, предоставляя возможность быть полезными.
При этом основная часть работы по строительству национального бренда проводится внутри страны. Вы не можете никого заставить любить свою страну, вам надо сделать так, чтоб она вызывала любовь. И население является критической силой в этой работе. Никто не полюбит страну, которую не любит ее народ…
Саймон Анхольт, консультант 54 глав государств, автор рейтинга национальных брендов и рейтинга «хороших стран» (Good Country), инвестирующих в планету, из интервью Наталье Гарбер, 2012
В начале было слово, поэтому культурный бренд страны, который строится на этом самом слове, базируется на литературном бренде страны, посему последний видится мне основой возрождения национального бренда «Россия». Ибо что бы ни рассказывал или продавал русский человек, - будь он писатель, политик или предприниматель, - мир покупает в первую очередь образ современной России, а потом уже чей-то личный сторителлинг. Поэтому бренды русских историй, продуктов, народа и страны должны прорасти из русской литературной традиции, говорящей о личном нравственном выборе человека и сострадательной к каждому. Ибо когда традиция сторителлинга цифрового XXI века продлится современными историями в этом духе, мы получим образ глубокой, истинной и созидательной жизни новой и прекрасной России на Земле.
А иначе – what’s for?
Любой бренд строится на хорошем продукте для современного потребителя. В модели Саймона Анхольта бренд страны формируется шестью компонентами: государственным управлением, инвестициями и иммиграцией, культурно-историческим наследием, человеческим капиталом, туризмом и экспортом. Я полагаю, что над всем этим следует поставить ноосферу, как дух Земли, тот самый греческий genius loci, формируемый сознательным трудом человечества по управлению нашей прекрасной Планетой по законам звездного неба над нами и нравственного закона внутри нас.
Посему я стала голосом ноосферы и формирую культурный бренд «Россия» на основе великой русской культурной традиции в контексте океана мировой культуры, но в современном формате, с учетом технологий управления изменениями XXI столетия и реалий современного сторителлинга устойчивого развития Планеты с уровня высших смыслов ее и нашего бытия. Поэтому я строю литературный бренд России от вершин русской культуры, современное развитие и глобализация которой могут вернуть былую славу русскому слову и вывести на новый виток национальный бренд России как дар устойчивому развитию Планеты Земля в цифровую эпоху.
Потенциал России в мировой культурной душе человечества: genius loci Земли во Вселенной
Поэтому в России кто-то должен подхватить и поднять это упавшее знамя, разжечь этот огонь русской культуры, когда-то бывшей одной из сильнейших в мире... Если вам удастся представить Россию как прекрасное далекое место мечты, куда стоит стремиться, то, возможно, первыми это захотят попробовать и поверить в это люди за рубежом. А затем новый образ жизни захватит и население страны…
Конечно, стране нужны миллионы неформальных дипломатов, и благодаря эмиграции у России они есть. Надо подумать, как сделать отношения с этими людьми наиболее эффективными. Ведь они любят Россию, хотя и покинули ее, потому что она их разочаровала. Это как любовь к покинутой матери. Надо дать людям возможность выразить свою любовь к родине, не заставляя их вернуться и не давя на них, предоставляя возможность быть полезными.
При этом основная часть работы по строительству национального бренда проводится внутри страны. Вы не можете никого заставить любить свою страну, вам надо сделать так, чтоб она вызывала любовь. И население является критической силой в этой работе. Никто не полюбит страну, которую не любит ее народ…
Саймон Анхольт, консультант 54 глав государств, автор рейтинга национальных брендов и рейтинга «хороших стран» (Good Country), инвестирующих в планету, из интервью Наталье Гарбер, 2012
В начале было слово, поэтому культурный бренд страны, который строится на этом самом слове, базируется на литературном бренде страны, посему последний видится мне основой возрождения национального бренда «Россия». Ибо что бы ни рассказывал или продавал русский человек, - будь он писатель, политик или предприниматель, - мир покупает в первую очередь образ современной России, а потом уже чей-то личный сторителлинг. Поэтому бренды русских историй, продуктов, народа и страны должны прорасти из русской литературной традиции, говорящей о личном нравственном выборе человека и сострадательной к каждому. Ибо когда традиция сторителлинга цифрового XXI века продлится современными историями в этом духе, мы получим образ глубокой, истинной и созидательной жизни новой и прекрасной России на Земле.
А иначе – what’s for?
Любой бренд строится на хорошем продукте для современного потребителя. В модели Саймона Анхольта бренд страны формируется шестью компонентами: государственным управлением, инвестициями и иммиграцией, культурно-историческим наследием, человеческим капиталом, туризмом и экспортом. Я полагаю, что над всем этим следует поставить ноосферу, как дух Земли, тот самый греческий genius loci, формируемый сознательным трудом человечества по управлению нашей прекрасной Планетой по законам звездного неба над нами и нравственного закона внутри нас.
Посему я стала голосом ноосферы и формирую культурный бренд «Россия» на основе великой русской культурной традиции в контексте океана мировой культуры, но в современном формате, с учетом технологий управления изменениями XXI столетия и реалий современного сторителлинга устойчивого развития Планеты с уровня высших смыслов ее и нашего бытия. Поэтому я строю литературный бренд России от вершин русской культуры, современное развитие и глобализация которой могут вернуть былую славу русскому слову и вывести на новый виток национальный бренд России как дар устойчивому развитию Планеты Земля в цифровую эпоху.
Потенциал России в мировой культурной душе человечества: genius loci Земли во Вселенной
Archangel Mikhail
June 1988
Бренд – это цельный образ, настолько ценный для его потребителя, что тот предпочитает товары и услуги этого бренда другим, и платит за их приобретение более высокую цену, чем у конкурентов. Совокупный бренд отечественных литературных историй, бытующих во всех формах - от книги до междисциплинарного проекта – проявляет через текст душу России.
Стартует возрождение национального бренда с литературы на том основании, что бренд – это в любом случае продажа историй. Строя национальные бренды, мы ищем ответ на вопрос: ≪Зачем существует страна N? What’s for?≫ На примере России это звучит так: «Предположим, к утру Бог сотрет с лица земли Россию – что мир потеряет от этого?» Так вот, что бы ни писал русский писатель, что бы ни продвигало русское издательство или торговая сеть, покупают у нас в первую очередь образ современной России, а потом уже авторский литературный креатив. Поэтому личные бренды русских авторов должны расти из и сверх русской литературной традиции прошлых веков, а традиция XXI века должна прирастать их работами в контексте развития национального бренда – то есть истинной и глубокой истории о новой и, надеюсь, прекрасной, России. Иначе - зачем?
Мультидисциплинарные контакты и прорывы выводят нас с задач личного писательского продвижения на масштабный уровень брендов городов и стран. Возрождения бренда России надо вести со стороны культуры, ибо именно она – основа национального самоуважения и современного «пере-изобретения» культурного образа России для мира как части мировой культурной души человечества. Так, например, на Международном писательском форуме в Санкт-Петербурге 2013 года я провела мастер-класс построения литературного бренда «культурной столицы России». С его участниками мы воспарили над русскими литаниями и европейской демократией, выстроив образ культурной столицы от лейтмотива «жалко всю тварь сердцу, которое научилось любить». И тогда от мрачной безнадежности «русских ужастиков» нам с участниками Школы малой прозы и поэзии удалось возвыситься до оптимистических литаний о культурной столице возрождения бренда России - в виде краткого хокку:
Управление индустрией культуры
Стартует возрождение национального бренда с литературы на том основании, что бренд – это в любом случае продажа историй. Строя национальные бренды, мы ищем ответ на вопрос: ≪Зачем существует страна N? What’s for?≫ На примере России это звучит так: «Предположим, к утру Бог сотрет с лица земли Россию – что мир потеряет от этого?» Так вот, что бы ни писал русский писатель, что бы ни продвигало русское издательство или торговая сеть, покупают у нас в первую очередь образ современной России, а потом уже авторский литературный креатив. Поэтому личные бренды русских авторов должны расти из и сверх русской литературной традиции прошлых веков, а традиция XXI века должна прирастать их работами в контексте развития национального бренда – то есть истинной и глубокой истории о новой и, надеюсь, прекрасной, России. Иначе - зачем?
Мультидисциплинарные контакты и прорывы выводят нас с задач личного писательского продвижения на масштабный уровень брендов городов и стран. Возрождения бренда России надо вести со стороны культуры, ибо именно она – основа национального самоуважения и современного «пере-изобретения» культурного образа России для мира как части мировой культурной души человечества. Так, например, на Международном писательском форуме в Санкт-Петербурге 2013 года я провела мастер-класс построения литературного бренда «культурной столицы России». С его участниками мы воспарили над русскими литаниями и европейской демократией, выстроив образ культурной столицы от лейтмотива «жалко всю тварь сердцу, которое научилось любить». И тогда от мрачной безнадежности «русских ужастиков» нам с участниками Школы малой прозы и поэзии удалось возвыситься до оптимистических литаний о культурной столице возрождения бренда России - в виде краткого хокку:
Ангел над водой
В сопровождении львов.
Вдохновение.
С этой высоты Россия XXI века может плодотворно развивать свой культурный бренд в мировом пространстве. Ибо тогда на стыке шести направлений национального бренда (государственная политика, инвестиции и иммиграция, туризм, экспорт, традиция и инновация, народ и менталитет) возникает синергия, позволяющая позиционировать литературную индустрию, основу креативного кластера, как ядро и главный инструмент развития культурного бренда страны. Ее Genius loci, "дух места", выражающий высший вклад исследуемой территории в развитие биосферы и ноосферы Земли, и зиждущийся на межрелигиозном согласии о правилах управления Планетой в интересах всех ее живых существ. Управление индустрией культуры
Поднимая культурный бренд страны на новую высоту, пора встать двумя ногами на землю, чтобы обеспечить прорыв в самой индустрии отечественной литературы, замкнув круг писательства, книгоиздания и продажи книг. Управление изменениями в литературной отрасли, где бурлят и формируются истории национального бренда, и в смежных областях, где эти истории мультимедийно воплощаются, требует системности и точности, особенно в кризис. Кризис – это всегда сочетание угроз разрушения старых путей и возможностей новых дорог. Освоив фигуры высшего пилотажа в управлении изменениями, можно получать прибыль и удовольствие от возможностей там, где раньше Вы получали лишь стресс от опасностей.
Самое сложное в управлении переменами, – это вдохновение и подключение людей, особенно экспертов. В XXI веке твердыню опыта сменили волны постоянных перемен, а образ эксперта как камня, венчающего вершину горы своего опыта, сменился брендом умелого пловца, красиво маневрирующего в этих волнах. Так что экспертиза XXI века состоит в том, чтобы инновационно рулить в неизвестность, храбро рискуя репутацией эксперта в том, что только что было вершиной неизбежно опадающей волны. И пока большинство людей боится перемен и крепко держится за свои прежние успехи, знания, регалии и форматы работы, основной работой современных инноваторов является обучение этих «наемников» биосфероцентричной культуре плавания по жизни.
Добиться от них успехов в новом мире можно только с «не перестающей» любовью, ибо иначе их страх пересилит перспективы развития и восторг новых горизонтов. Стратегов, вязнущих при попытке деятельного участия в жизни, надо учить делать пилоты, инноваторов – выбирать жизнеспособное и тиражировать его. Кормящихся с бесконечного тиражирования стандарта прошлых успехов надо учить помогать другим, перерастая старый стандарт, а плетущихся за чужой славой – продумывать, наконец, нечто свое.
Люди, с которыми мы можем реально сотрудничать в литературной и смежных областях – это те, кто с охотой начинают двигаться по этому кругу перемен и обнаруживают восторг бесконечности жизни в непрестанности этих изменений. В процессе творческой работы можно найти таких людей. Это педагоги, журналисты и писатели, прислушивающиеся к ходу времени, осваивающие новые формы и стремящиеся выразить свежие образы. Это компании и специалисты литературного рынка и всех смежных мультимедиа-индустрий, бесстрашно стремящиеся к развитию в кино и театре, мультимедиа и рекламе, туризме и психологии, в деловых, общественных и творческих инновационных проектах.
Культурные инвестиции и иммиграция в русский сторителлинг
Самое сложное в управлении переменами, – это вдохновение и подключение людей, особенно экспертов. В XXI веке твердыню опыта сменили волны постоянных перемен, а образ эксперта как камня, венчающего вершину горы своего опыта, сменился брендом умелого пловца, красиво маневрирующего в этих волнах. Так что экспертиза XXI века состоит в том, чтобы инновационно рулить в неизвестность, храбро рискуя репутацией эксперта в том, что только что было вершиной неизбежно опадающей волны. И пока большинство людей боится перемен и крепко держится за свои прежние успехи, знания, регалии и форматы работы, основной работой современных инноваторов является обучение этих «наемников» биосфероцентричной культуре плавания по жизни.
Добиться от них успехов в новом мире можно только с «не перестающей» любовью, ибо иначе их страх пересилит перспективы развития и восторг новых горизонтов. Стратегов, вязнущих при попытке деятельного участия в жизни, надо учить делать пилоты, инноваторов – выбирать жизнеспособное и тиражировать его. Кормящихся с бесконечного тиражирования стандарта прошлых успехов надо учить помогать другим, перерастая старый стандарт, а плетущихся за чужой славой – продумывать, наконец, нечто свое.
Люди, с которыми мы можем реально сотрудничать в литературной и смежных областях – это те, кто с охотой начинают двигаться по этому кругу перемен и обнаруживают восторг бесконечности жизни в непрестанности этих изменений. В процессе творческой работы можно найти таких людей. Это педагоги, журналисты и писатели, прислушивающиеся к ходу времени, осваивающие новые формы и стремящиеся выразить свежие образы. Это компании и специалисты литературного рынка и всех смежных мультимедиа-индустрий, бесстрашно стремящиеся к развитию в кино и театре, мультимедиа и рекламе, туризме и психологии, в деловых, общественных и творческих инновационных проектах.
Культурные инвестиции и иммиграция в русский сторителлинг
Культура страны в модели брендов стран – показатель глобального восприятия ее современности, всегда зиждущейся на исторической культурной традиции. При этом собственный народ страны – первый адресат и оценщик ее национального бренда, и лишь затем ею интересуются иностранцы.
Отличную формулу для российской культурной политики сформулировал в интервью 2013 года новый председатель Комитета по культуре Санкт-Петербурга Василий Панкратов, сказав: «Мне нравятся те эпохи, когда культура создается чутьем художника и гением народа». Художники кажутся как раз тем самым воплощением гения народа, а вот благосостояния в этой фразе не хватает. Поэтому предлагаю полюбить эпохи, когда культура создается чутьем инвестора и гением народа.
Культурная политика, которая создает такие эпохи, отличается стилем великого инвестора Уоррена Баффета. Это значит, что в культурный рост народа нашей страны надо инвестировать вдумчиво, с большим пониманием. Кризисы – чудесный период для инвестиций, однако в любые времена стоит опасаться расточительных проектов и экономно вкладывать в рисковые, причем только в те, что будут интересовать народ еще лет десять. Перемены в национальном бренде происходят после того, как страна лет пятьдесят ежемесячно делала потрясающие весь мир шаги к новому имиджу. Сейчас наш бренд – коммунистическая обуза мира. Но, как известно, дорогу осилит идущий. Репутация создается годами, а потерять ее можно в одно мгновение, так что, как писано в «Капитанской дочке», береги платье снову, а честь смолоду. Культурный бренд России XXI века надо созидать и блюсти как честь.
Как это сделать в эпоху глобализации и Интернета? Соединив силою любви к планете Земля и разделив силою демократии, дающей каждому комментатору равное с оратором право голоса. В Сети это реализуется, например, тем, что там, где простой смертный может комментировать лидеров любого масштаба. И если лидер умен, то демократическим итогом такого общения является джем-сейшен публичной дипломатии.
И тогда оба собеседника становятся включенными наблюдателями мирового постмодернистского процесса. Высказывания обоих – временная и субъективная истина, которую мудрый человек развивает в соответствии с динамичным развитием своей внутренней логики и внешнего мира. Признавая недостижимость окончательной истины, мы при таком подходе становимся толерантными соратниками в поиске постоянно меняющегося и неизбежно многоликого образа мира, адекватного современности XXI века. И тогда место Творца этого мира остается за Богом, а писатели и читатели вместе исследуют и доносят друг до друга красоту Его творения.
Пушкин, говорят, хотел, чтоб на его могиле написали "Он очень старался". Будем стараться и мы.
Литературно-образовательный туризм
Отличную формулу для российской культурной политики сформулировал в интервью 2013 года новый председатель Комитета по культуре Санкт-Петербурга Василий Панкратов, сказав: «Мне нравятся те эпохи, когда культура создается чутьем художника и гением народа». Художники кажутся как раз тем самым воплощением гения народа, а вот благосостояния в этой фразе не хватает. Поэтому предлагаю полюбить эпохи, когда культура создается чутьем инвестора и гением народа.
Культурная политика, которая создает такие эпохи, отличается стилем великого инвестора Уоррена Баффета. Это значит, что в культурный рост народа нашей страны надо инвестировать вдумчиво, с большим пониманием. Кризисы – чудесный период для инвестиций, однако в любые времена стоит опасаться расточительных проектов и экономно вкладывать в рисковые, причем только в те, что будут интересовать народ еще лет десять. Перемены в национальном бренде происходят после того, как страна лет пятьдесят ежемесячно делала потрясающие весь мир шаги к новому имиджу. Сейчас наш бренд – коммунистическая обуза мира. Но, как известно, дорогу осилит идущий. Репутация создается годами, а потерять ее можно в одно мгновение, так что, как писано в «Капитанской дочке», береги платье снову, а честь смолоду. Культурный бренд России XXI века надо созидать и блюсти как честь.
Как это сделать в эпоху глобализации и Интернета? Соединив силою любви к планете Земля и разделив силою демократии, дающей каждому комментатору равное с оратором право голоса. В Сети это реализуется, например, тем, что там, где простой смертный может комментировать лидеров любого масштаба. И если лидер умен, то демократическим итогом такого общения является джем-сейшен публичной дипломатии.
И тогда оба собеседника становятся включенными наблюдателями мирового постмодернистского процесса. Высказывания обоих – временная и субъективная истина, которую мудрый человек развивает в соответствии с динамичным развитием своей внутренней логики и внешнего мира. Признавая недостижимость окончательной истины, мы при таком подходе становимся толерантными соратниками в поиске постоянно меняющегося и неизбежно многоликого образа мира, адекватного современности XXI века. И тогда место Творца этого мира остается за Богом, а писатели и читатели вместе исследуют и доносят друг до друга красоту Его творения.
Пушкин, говорят, хотел, чтоб на его могиле написали "Он очень старался". Будем стараться и мы.
Литературно-образовательный туризм
Что в рейтингах брендов стран, что в рейтингах «хороших стран» Россия стоит низко, что отражает отношение мира к нам, «коммунистической обузе» человечества. И теперь наша искренняя и доказательная вера в возможность возрождения русской литературы – важное оружие развития литературного бренда страны. Однако надо понимать, что сейчас Россия – своего рода «идентифицированный пациент» мировой «семейной системы». Это значит, что мир видит проблему недемократической обузы в нас лично, а на самом деле мы отражаем общемировой коллапс самоуничтожения вида Homo Sapience путем эгоистического избыточного потребления.
Экспансия потребления хороша для вида, пока он не переходит границ конкуренции с другими видами, балансирующими его активность. Человечество же уже в середине прошлого века стало ключевой биосферообразующей силой. Поэтому либо пересчитаем свою видовую эгоистическую жадность и начнем управлять биосферой в ее интересах, либо погибнем от внутренних и внешних последствий безудержной односторонней эксплуатации Земных ресурсов.
Россия всего лишь демонстрирует миру системный тренд Homo Sapience. Мир ужасается, глядя на нас, однако, судя по исследованиям Римского клуба и углубляющимся кризисам всех сортов, продолжает двигаться в сторону недемократического отношения к интересам планеты Земля. Общемировой эгоизм человечества пока сильнее очевидного прогноза, что если погубить Землю, то выживать будет негде – пока на Марсе сформируются подходящие условия, мы благополучно исчезнем здесь как вид.
А раз человечий эгоизм пока сильнее понимания своего места и видовой ответственности, то идентифицированный пациент Россия, чей нацбренд Саймон Анхольт печально означил мне как «обузу мира» (так видит Планета Россию, по его мнению) – это всего лишь больной, выдающий общесистемные симптомы глобального вируса болезни всего вида Homo Sapience. Известно, что если такого пациента лечить отдельно от семьи, то как только ему станет лучше, семья начнет загонять его обратно в коллапс, ибо никто не хочет быть козлом отпущения. Как дисфункции семьи лечат всю семью, так и от свойства быть «обузой» надо лечить весь мир, начиная с России, однако не заканчивая ею. Иначе толку не будет. Литературные шедевры в русле русской классики и описанных выше ценностей для этой задачи – идеальное лекарство.
Как говорил старец Силуан Афонский, «не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам… ибо жалко всю тварь сердцу, которое научилось любить». Литературной отрасли России надо заново учиться любить сердцем, распространяя свое влияние на все поле мультимедиа и масс-медиа, включая Интернет и смежные индустрии – театр, кино, компьютерные игры, где воплощаются так или иначе «упакованные» литературные истории. Да и образование, которое давно уже стало edutainment’ом, то есть гибридом образования и развлечения, - также наша забота.
Русский литературный экспорт
Экспансия потребления хороша для вида, пока он не переходит границ конкуренции с другими видами, балансирующими его активность. Человечество же уже в середине прошлого века стало ключевой биосферообразующей силой. Поэтому либо пересчитаем свою видовую эгоистическую жадность и начнем управлять биосферой в ее интересах, либо погибнем от внутренних и внешних последствий безудержной односторонней эксплуатации Земных ресурсов.
Россия всего лишь демонстрирует миру системный тренд Homo Sapience. Мир ужасается, глядя на нас, однако, судя по исследованиям Римского клуба и углубляющимся кризисам всех сортов, продолжает двигаться в сторону недемократического отношения к интересам планеты Земля. Общемировой эгоизм человечества пока сильнее очевидного прогноза, что если погубить Землю, то выживать будет негде – пока на Марсе сформируются подходящие условия, мы благополучно исчезнем здесь как вид.
А раз человечий эгоизм пока сильнее понимания своего места и видовой ответственности, то идентифицированный пациент Россия, чей нацбренд Саймон Анхольт печально означил мне как «обузу мира» (так видит Планета Россию, по его мнению) – это всего лишь больной, выдающий общесистемные симптомы глобального вируса болезни всего вида Homo Sapience. Известно, что если такого пациента лечить отдельно от семьи, то как только ему станет лучше, семья начнет загонять его обратно в коллапс, ибо никто не хочет быть козлом отпущения. Как дисфункции семьи лечат всю семью, так и от свойства быть «обузой» надо лечить весь мир, начиная с России, однако не заканчивая ею. Иначе толку не будет. Литературные шедевры в русле русской классики и описанных выше ценностей для этой задачи – идеальное лекарство.
Как говорил старец Силуан Афонский, «не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам… ибо жалко всю тварь сердцу, которое научилось любить». Литературной отрасли России надо заново учиться любить сердцем, распространяя свое влияние на все поле мультимедиа и масс-медиа, включая Интернет и смежные индустрии – театр, кино, компьютерные игры, где воплощаются так или иначе «упакованные» литературные истории. Да и образование, которое давно уже стало edutainment’ом, то есть гибридом образования и развлечения, - также наша забота.
Русский литературный экспорт
Я уважаю рейтинги, проведенные в социальных сетях или узким кругом знатоков, но верю в те из них, где живой читатель голосует рублем, а лучше – долларом. Поскольку мир сегодня стал мультимедийным и англоязычным, а книжный мага зин - Amazon’ом, то идеальную книгу для мировой читательской аудитории я составила на базе списка бестселлеров этого мегамаркета.
Просто взяла первую двадцатку и поглядела, какое выходит там ирландское рагу. Вот Вам итог, если оставить детали в стороне. Совокупный сюжет первой десятки Амазона: булимические пары аутистов и онкобольных бегут от прошлых грехов за фетишами гениев и личным обогащением. Вторая десятка Амазона строится так: борьба мнимых царств и пандемия воображаемых зомби затмеваются реальными историями любви, сострадания и улыбок жизни.
В этом контексте западный рынок воспринимает Россию как страшное, холодное и мучительное место духовных исканий и поражений. Литагенты и издательства интересуются «русскими ужастиками» от документальных до фантастических. Идеальный для международной аудитории русский роман - «Доктор Живаго», только на современном материале. Безнадежная литания, в которой небо в алмазах можно увидеть только после смерти. А мне кажется, пора нам уже наконец предъявить оптимистическую российскую литанию XXI века. С выходом к свету в этом мире. С учетом экологических, экономических и духовных кризисов, переживаемых всем глобальным сообществом, такой роман был бы спасителен для жителей всей Земли. И тогда его охотно переведут на все языки мира, а Россия вернет себе литературную репутацию, наследуемую от Пушкина и Толстого – и утраченную в смутные советские и мутные пост-советские времена.
В 2010 году на XIII Фулбрайтовской гуманитарной летней школе «История чтения и будущее читателей» выступал профессор университета Джонса Хопкинза (США) Джеффри Брукс, специалист по русской культуре и истории. Он тогда сказал, что до 1917 года в России печаталась литература о личном нравственном выборе человека, а после - о сценариях подчинения тоталитарной системе. Добавлю, что по пирамиде мотивации Маслоу это значит: до революции наши писатели исследовали цель пятого и высшего уровня (смысл жизни), а после 1917 – второго и третьего, «жить как все» и «стать лучше всех в социальной иерархии». Запрещенная литература советских времен писала о творческом сопротивлении порабощению духа (уровень 4, но драматический) и о крестном пути эпохи репрессий и застоя (уровень 5, но уже просто трагический). В Серебряный век и советское время смысл нашей жизни выражался безнадежным стоном литании, а в Перестройку и позже – «чернухой» (уровень 1, выживание).
Русские классики XIX века были сильны тем, что писали о «свободе для» высших смыслов, а не «свободе от» низшего в человеке. И тем более не о падении его, приведшем современных российских авторов на полки «русских ужастиков» в мировой библиотеке. Чтобы вернуть свое место в глобальной литературе, нам придется вернуться к пути личной аскезы и духовного подвига в жизни и к теме личного нравственного выбора в литературе.
Российская культурная традиция в XXI веке
Просто взяла первую двадцатку и поглядела, какое выходит там ирландское рагу. Вот Вам итог, если оставить детали в стороне. Совокупный сюжет первой десятки Амазона: булимические пары аутистов и онкобольных бегут от прошлых грехов за фетишами гениев и личным обогащением. Вторая десятка Амазона строится так: борьба мнимых царств и пандемия воображаемых зомби затмеваются реальными историями любви, сострадания и улыбок жизни.
В этом контексте западный рынок воспринимает Россию как страшное, холодное и мучительное место духовных исканий и поражений. Литагенты и издательства интересуются «русскими ужастиками» от документальных до фантастических. Идеальный для международной аудитории русский роман - «Доктор Живаго», только на современном материале. Безнадежная литания, в которой небо в алмазах можно увидеть только после смерти. А мне кажется, пора нам уже наконец предъявить оптимистическую российскую литанию XXI века. С выходом к свету в этом мире. С учетом экологических, экономических и духовных кризисов, переживаемых всем глобальным сообществом, такой роман был бы спасителен для жителей всей Земли. И тогда его охотно переведут на все языки мира, а Россия вернет себе литературную репутацию, наследуемую от Пушкина и Толстого – и утраченную в смутные советские и мутные пост-советские времена.
В 2010 году на XIII Фулбрайтовской гуманитарной летней школе «История чтения и будущее читателей» выступал профессор университета Джонса Хопкинза (США) Джеффри Брукс, специалист по русской культуре и истории. Он тогда сказал, что до 1917 года в России печаталась литература о личном нравственном выборе человека, а после - о сценариях подчинения тоталитарной системе. Добавлю, что по пирамиде мотивации Маслоу это значит: до революции наши писатели исследовали цель пятого и высшего уровня (смысл жизни), а после 1917 – второго и третьего, «жить как все» и «стать лучше всех в социальной иерархии». Запрещенная литература советских времен писала о творческом сопротивлении порабощению духа (уровень 4, но драматический) и о крестном пути эпохи репрессий и застоя (уровень 5, но уже просто трагический). В Серебряный век и советское время смысл нашей жизни выражался безнадежным стоном литании, а в Перестройку и позже – «чернухой» (уровень 1, выживание).
Русские классики XIX века были сильны тем, что писали о «свободе для» высших смыслов, а не «свободе от» низшего в человеке. И тем более не о падении его, приведшем современных российских авторов на полки «русских ужастиков» в мировой библиотеке. Чтобы вернуть свое место в глобальной литературе, нам придется вернуться к пути личной аскезы и духовного подвига в жизни и к теме личного нравственного выбора в литературе.
Российская культурная традиция в XXI веке
Мы не рождаемся, ибо мы не хотим оторваться. От Бога.
Мы не ленимся и не спим, мы наблюдаем и поем. Бога.
Мы не сближаемся и не созидаем, мы эмигрируем. В Бога.
Мы не владеем и не утрачиваем, мы парим. Близ Бога.
Мы не умираем, мы возвращаемся. К Богу.
Мы стоим на Земле в преддверии рая.
Мы, люди, сегодня стоим там - все.
В России просто это особенно ясно видно.
Осталось понять: зачем?
Точнее, для всех - what’s for?
Любой бренд строится на хорошем продукте, поэтому в XXI веке культурный бренд «Россия» должен вернуться на путь великой русской классики. Опора на глубокий психологизм и нравственное чувство русской литературы должна помочь нам породить истории, превышающие «Ледниковый период» по силе художественного воздействия и всемирной популярности.
Это означает, что ядро культурного бренда России XXI века следует строить на идее культурного биосфероцентризма, который так гармонично произрастает из великой русской литературы «маленького человека». Литературный экспорт шедевров на базе этой идеи пойдет сегодня на ура. Ибо с этой вершины мы можем интегрировать все уровни и темы историй: трагедии кризисного выживания, легенды обретения общности, героические саги с целью «стать лучше всех», эксперименты творческого духа и истории трансперсонального, высшего смысла жизни, приводящего к той любви, которая, по апостолу Павлу «никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится».
Такие истории, безусловно, требуют возвышенной риторики, а именно - «оптимистических литаний», ставших жанром сборника малой прозы и поэзии «Россия глазами поэтов. В преддверии рая. What’s for?», включившего работы победителей одноименного конкурса Школы малой прозы и поэзии, которую я провела при поддержке Международного писательского форума в 2012\2013 академическом году.
Литания — это молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний. Оптимистическая литания – молитва с верой в возможности счастливого исхода. С момента своего возникновения литании стали одной из сильнейших форм вдохновенного проживания неизбежных и зачастую болезненных перемен жизни. Они – животрепещущая стенография социальных и духовных процессов общества.
Работы победителей конкурса «Россия глазами поэтов» отбирались по мере их глубины и силы, вне зависимости от избранных авторами малых жанров. Итоговые тексты выстроены в соответствии с внутренней логикой общей литании авторского «хора» и представлены в сборнике последовательностью оптимистических шедевров - в диапазоне от документальной прозы до высокой поэзии.
В этом гармоническом хоре очень разных авторов оказалось несколько показательных сквозных тем, приведших меня к созданию эпиграфа к сборнику.
Ключевая тема - травма. Она предстает родовой, унаследованной от предков, историей жизненной муки, и физической, полученной от несчастья и годами не залеченной безразличными врачами. Это тема социальной раны от людского безразличия возникает и в беспомощной роженице в суровом родильном доме, и в снах наяву неприспособленных к жизни непробивных людей, и в тихой погибели опустившихся страдальцев. Частью национальной травмы становится в этих рассказах тема смерти и забытья как средства избавления от жизни, в которой для бессильного сонма героев есть нечто невыносимое: им и родиться здесь тяжко, и родить муторно, а уж жить-то – просто неподъемно. Поэтому читателю становится легче, когда в сюжетах наконец возникает тот, кто твердо ведет машину с раненым, разгребая светом темноту и почти не тормозя на поворотах. Он дает надежду, что в этой литании мы все-таки доедем до дома.
Второй сквозной темой оказалось одиночество в семье. Женское - прямое и ясное, необратимо разлучающее расхождением по сути и смыслу жизни, мужское, творчески осознающее свою внутреннюю эмиграцию, и наконец, комически отстраненное и обоюдное. Откуда и о чем это одиночество? Оно из территории, на которой мы живем, - и о нашей душе, являющейся частью общенационального и общемирового духа. Оно сквозит в янычарских степных набегах татар на Крым, в ощущении утраты глубин и высот русской речи, в потере контакта с задумчивой зимней и бойкой весенней природой России. Оно порождается юношескими ожиданиями и танцами на крыше, чтением Бродского и Маяковского, сказками детства и о детстве, романтического сближения с каменным городом и сумрачного погружения в деревенские вечер. Одиночество настигает женщин, живущих значительно дольше мужчин, мужчин, ищущих свободу, и возвышенных людей, живущих среди обычных.
Куда оно нас ведет? К мучительным раздумьям об истории, гармоническим песням о родных городах, разделенной с провинцией тишине и увядшим полевым цветам, к диким ритмам городов и нескончаемому дорожному путешествию. А еще - к веселому женскому хулиганству, к воспетому Пушкиным творческому «тунеядству», к заразительным пляскам и общению с чужими народами, которые оказываются порой ближе своего, к полетам наяву в офисе и дауншифтингу на Гоа, к мечтам о лучшей жизни и эмиграции.
Чем же успокаивается во всем этом волнении российское сердце? Вдохновенным пением лесов и полынным княжеством степи, приморскими просторами и путешествием по старым городам, небесной нежностью внутренней поэзии молодых и земной семейной нежностью старых.
Чем же ныне отвечают этому миру поэты? Творческим желанием подслушать непрозвучавшее и выразить глубинное - объемно, безудержно, огнедышаще… и чуть слышно, в моменты, когда наконец достигаешь неба. Познать, как рождается поэзия, и пройти сквозь всемирный сумрачный лес, в котором заблудился когда-то Данте Альгьери в начале «Божественной комедии», чтобы попасть в центр мира, ощутить в себе всю Планету, найти колыбель жизни и источник всего сущего, - и наконец достичь того рая, на пороге которого Россия веками безнадежно стоит.
Что для этого нужно? Прочувствовать смерть как часть жизни, чтобы сделать свое поэтическое видение пронзительно острым и спокойно глобальным. И тогда можно увидеть Планету как часть Космоса - и благословить идущих за нами с надеждой, что у них все сложится лучше и счастливей. И пережить, наконец, чувство глубокого и гармонического – и музыкально волнового - единства современного мира. Мира, кажущегося снаружи столь корпускулярным, разрозненным - и гибнущим от неразрешимого внутреннего конфликта. Это и есть оптимистическая литания.
Никому не расскажешь, как рождается поэзия, просто она возникает и отдается воздуху, - и тогда промывается грозой тот самый сумрачный лес, возникает космическое обращение к любимому человеку на «Thou», как к земному божеству, и оживает Россия, увиденная глазами поэтов 21 века.
За нами, читатель, и Вам откроется истина: чем, о чем и зачем сегодня живет Россия. А если вы глобалист, то прозреете и то, what’s for живет человек на Земле. Такие пилотные опыты современной работы авторов малых форм по созиданию светлого образа отечества я предлагаю развивать сегодня как брендовый тренд современной русской культуры. Эти поэтические сборники, авторские или коллективные, – необходимый вклад авторов малых форм в работу по созиданию светлого образа новой России XXI века.
Народ и менталитет России: устойчивое развитие сквозь века
Мы не ленимся и не спим, мы наблюдаем и поем. Бога.
Мы не сближаемся и не созидаем, мы эмигрируем. В Бога.
Мы не владеем и не утрачиваем, мы парим. Близ Бога.
Мы не умираем, мы возвращаемся. К Богу.
Мы стоим на Земле в преддверии рая.
Мы, люди, сегодня стоим там - все.
В России просто это особенно ясно видно.
Осталось понять: зачем?
Точнее, для всех - what’s for?
Любой бренд строится на хорошем продукте, поэтому в XXI веке культурный бренд «Россия» должен вернуться на путь великой русской классики. Опора на глубокий психологизм и нравственное чувство русской литературы должна помочь нам породить истории, превышающие «Ледниковый период» по силе художественного воздействия и всемирной популярности.
Это означает, что ядро культурного бренда России XXI века следует строить на идее культурного биосфероцентризма, который так гармонично произрастает из великой русской литературы «маленького человека». Литературный экспорт шедевров на базе этой идеи пойдет сегодня на ура. Ибо с этой вершины мы можем интегрировать все уровни и темы историй: трагедии кризисного выживания, легенды обретения общности, героические саги с целью «стать лучше всех», эксперименты творческого духа и истории трансперсонального, высшего смысла жизни, приводящего к той любви, которая, по апостолу Павлу «никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится».
Такие истории, безусловно, требуют возвышенной риторики, а именно - «оптимистических литаний», ставших жанром сборника малой прозы и поэзии «Россия глазами поэтов. В преддверии рая. What’s for?», включившего работы победителей одноименного конкурса Школы малой прозы и поэзии, которую я провела при поддержке Международного писательского форума в 2012\2013 академическом году.
Литания — это молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний. Оптимистическая литания – молитва с верой в возможности счастливого исхода. С момента своего возникновения литании стали одной из сильнейших форм вдохновенного проживания неизбежных и зачастую болезненных перемен жизни. Они – животрепещущая стенография социальных и духовных процессов общества.
Работы победителей конкурса «Россия глазами поэтов» отбирались по мере их глубины и силы, вне зависимости от избранных авторами малых жанров. Итоговые тексты выстроены в соответствии с внутренней логикой общей литании авторского «хора» и представлены в сборнике последовательностью оптимистических шедевров - в диапазоне от документальной прозы до высокой поэзии.
В этом гармоническом хоре очень разных авторов оказалось несколько показательных сквозных тем, приведших меня к созданию эпиграфа к сборнику.
Ключевая тема - травма. Она предстает родовой, унаследованной от предков, историей жизненной муки, и физической, полученной от несчастья и годами не залеченной безразличными врачами. Это тема социальной раны от людского безразличия возникает и в беспомощной роженице в суровом родильном доме, и в снах наяву неприспособленных к жизни непробивных людей, и в тихой погибели опустившихся страдальцев. Частью национальной травмы становится в этих рассказах тема смерти и забытья как средства избавления от жизни, в которой для бессильного сонма героев есть нечто невыносимое: им и родиться здесь тяжко, и родить муторно, а уж жить-то – просто неподъемно. Поэтому читателю становится легче, когда в сюжетах наконец возникает тот, кто твердо ведет машину с раненым, разгребая светом темноту и почти не тормозя на поворотах. Он дает надежду, что в этой литании мы все-таки доедем до дома.
Второй сквозной темой оказалось одиночество в семье. Женское - прямое и ясное, необратимо разлучающее расхождением по сути и смыслу жизни, мужское, творчески осознающее свою внутреннюю эмиграцию, и наконец, комически отстраненное и обоюдное. Откуда и о чем это одиночество? Оно из территории, на которой мы живем, - и о нашей душе, являющейся частью общенационального и общемирового духа. Оно сквозит в янычарских степных набегах татар на Крым, в ощущении утраты глубин и высот русской речи, в потере контакта с задумчивой зимней и бойкой весенней природой России. Оно порождается юношескими ожиданиями и танцами на крыше, чтением Бродского и Маяковского, сказками детства и о детстве, романтического сближения с каменным городом и сумрачного погружения в деревенские вечер. Одиночество настигает женщин, живущих значительно дольше мужчин, мужчин, ищущих свободу, и возвышенных людей, живущих среди обычных.
Куда оно нас ведет? К мучительным раздумьям об истории, гармоническим песням о родных городах, разделенной с провинцией тишине и увядшим полевым цветам, к диким ритмам городов и нескончаемому дорожному путешествию. А еще - к веселому женскому хулиганству, к воспетому Пушкиным творческому «тунеядству», к заразительным пляскам и общению с чужими народами, которые оказываются порой ближе своего, к полетам наяву в офисе и дауншифтингу на Гоа, к мечтам о лучшей жизни и эмиграции.
Чем же успокаивается во всем этом волнении российское сердце? Вдохновенным пением лесов и полынным княжеством степи, приморскими просторами и путешествием по старым городам, небесной нежностью внутренней поэзии молодых и земной семейной нежностью старых.
Чем же ныне отвечают этому миру поэты? Творческим желанием подслушать непрозвучавшее и выразить глубинное - объемно, безудержно, огнедышаще… и чуть слышно, в моменты, когда наконец достигаешь неба. Познать, как рождается поэзия, и пройти сквозь всемирный сумрачный лес, в котором заблудился когда-то Данте Альгьери в начале «Божественной комедии», чтобы попасть в центр мира, ощутить в себе всю Планету, найти колыбель жизни и источник всего сущего, - и наконец достичь того рая, на пороге которого Россия веками безнадежно стоит.
Что для этого нужно? Прочувствовать смерть как часть жизни, чтобы сделать свое поэтическое видение пронзительно острым и спокойно глобальным. И тогда можно увидеть Планету как часть Космоса - и благословить идущих за нами с надеждой, что у них все сложится лучше и счастливей. И пережить, наконец, чувство глубокого и гармонического – и музыкально волнового - единства современного мира. Мира, кажущегося снаружи столь корпускулярным, разрозненным - и гибнущим от неразрешимого внутреннего конфликта. Это и есть оптимистическая литания.
Никому не расскажешь, как рождается поэзия, просто она возникает и отдается воздуху, - и тогда промывается грозой тот самый сумрачный лес, возникает космическое обращение к любимому человеку на «Thou», как к земному божеству, и оживает Россия, увиденная глазами поэтов 21 века.
За нами, читатель, и Вам откроется истина: чем, о чем и зачем сегодня живет Россия. А если вы глобалист, то прозреете и то, what’s for живет человек на Земле. Такие пилотные опыты современной работы авторов малых форм по созиданию светлого образа отечества я предлагаю развивать сегодня как брендовый тренд современной русской культуры. Эти поэтические сборники, авторские или коллективные, – необходимый вклад авторов малых форм в работу по созиданию светлого образа новой России XXI века.
Народ и менталитет России: устойчивое развитие сквозь века
Существуют, как мы знаем, три метода познания: аналитический, интуитивный и метод, которым пользовались библейские пророки - посредством откровения. Отличие поэзии от прочих форм литературы в том, что она пользуется сразу всеми тремя (тяготея преимущественно ко второму и третьему), ибо все три даны в языке; и порой с помощью одного слова, одной рифмы пишущему стихотворение удается оказаться там, где до него никто не бывал, - и дальше, может быть, чем он сам бы желал. Пишущий стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихотворение -- колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта, он впадает в зависимость от этого процесса, как впадают в зависимость от наркотиков или алкоголя. Человек, находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю, и называется поэтом.
Иосиф Бродский, "Нобелевская лекция" (1987)
"Две вещи на свете наполняют мою душу священным трепетом - звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас", - говорил Иммануил Кант, и я его позицию полностью разделяю. Между тем давайте вспомним историю: в 1913 году в российском религиозном мировоззрении возник раскол, вошедший в историю как спор об имяславии. В числе прочих в спорах на стороне имяславцев активно принимал участие известный философ Павел Флоренский, из чьих сочинений мы и знаем сегодня о тонкостях этой общественной дискуссии. А предводителем русских имяславцев в начале XX века был иеросхимонах Антоний, в миру - священник Александр Булатович. В 1913 году учение имяславцев было осуждено как еретическое Святейшим Правительствующим Синодом Русской Церкви, а смута, возникшая в русских монастырях на Афоне из-за споров вокруг этого учения, была подавлена с использованием вооружённой силы.
Спор шел о том, содержит ли слово, произносимое человеком, божественную сущность. Решение русской православной церкви состояло в том, что не содержит. То есть публичные дискуссии, поэтические вирши и любовные обещания являются личным делом каждого человека и ответственности перед Богом он за это не несет. Понятно, что такой уровень социальной ответственности на личном и государственном уровне ведет к словоблудию, то есть пропаганде, рекламе и псевдопубличной дипломатии, делая реальных публичных дипломатов маргиналами и аутсайдерами, которым остальные велят «политику не портить», как сказано в сказе «Левша», отразившем архетипы русского менталитета. Отказавшись от высокого значения слова, мы утеряли культуру. А утеряв культуру, лишили страну и ее экономику механизмов устойчивого развития.
В итоге в России сегодня за свои слова человек, как правило, не отвечает. Существовавшая когда-то вплоть до уровня коммерческих сделок традиция «честного купеческого» («не давши слова – крепись, а давши - держись»), сегодня в большинстве случаев утрачена. Развитие деловой и политической "элиты" последних десятилетий возвращает нас к теме социальной ответственности на личном и организационном уровне от человека до правителя. И снова делает актуальным вопрос о том, является ли словесное заявление тем, на что можно полагаться, ибо сказавший отвечает за эти слова перед высшими силами - и обязуется их на этом уровне ответственности соблюсти, продвигая брендовую историю личного нравственного выбора и правдивого природосообразного созидания, которой сильны всемирно известные русские писатели.
Большой литературе свойственно пророчествовать и вести народы за собой. Наш национальный бренд должен стать литературной «лестницей к Богу» в самом высоком смысле: нас должны вывести к свету высокие смыслы и силы русской литературы, вершиной которой является русская поэзия. Россия сегодня – часть глобализованного мира, и строить ее устойчиво развивающийся культурный бренд следует в сотрудничестве с ним. Пора вылезти из обочины «русских ужастиков» на прямой, чистый и бесстрашный путь русской классики, - чтобы рассказать миру современные истории про великие глобальные потрясения, порожденные ими скитания по странам и континентам, глубокая преданность своей стране и роду, большая любовь к ближним и дальним, веселое бесстрашие в освоении реального мира и много трепетной нежности в отношении его красоты. Кому как не нам рассказать погибающему в кризисах миру, как «жалеть всю тварь сердцу, которое научилось любить».
Давайте же сделаем это наконец правдиво, убрав конфликт между брендом и брендингом, между внутренней истиной и внешней презентацией ее. Как это сделать? Можно так, как написала я в 2010 году в своем романе-калейдоскопе «Джем», аннотацией которого я смело могу резюмировать свои предложения по развитию культурного бренда России: «Жизнь – это, говорят, дорога. А неприятности в пути на то и существуют, чтобы сильнее хотелось воспарить. И там, в вышине, свободно и радостно лететь к выбранным вершинам. В ритме собственного сердца. Как? Так же как джазмены, садясь играть джем-сейшен, выбирают общую тональность и темп. И все остальное случается созвучием по дороге… В итоге выходит путешествие к свободе внутреннего мира, освобождающее от вериг вчерашнего опыта и ведущее сквозь тяготы сегодняшнего дня. Тот самый взлет, оставляющий след на небосклоне душа, как самолет в небе. В ритме собственного сердца, по собственному пути. Вслед за внутренней музыкой, данной каждому от Бога».
Я люблю свою страну и поэтическую основу ее культуры, принимая и передавая традицию сердечного электричества в благословенную цифровую эпоху вслед за Пушкиным, который - «наше все», и в чьих Пушкинских горах я 10 лет «себя под Пушкиным чистила». Ибо поэтическое видение России открывает душу таланту гения и силе мест, помогает обрести себя и передать дальше творческую эстафету созидания души отечества. Душа эта невидима, и в ней на равных живут в народной памяти великие литературные и исторические герои.
Проживая их истории, мы становимся частью вселенских сил российской культуры и поэзии, светского comme il faut и народной сердечности, волшебства преданий и жизнелюбия сегодняшнего дня. И когда мы причастимся высокому духу любимых мест, то откликнется поэзии русской жизни наше сердце, и языком никогда не перестающей любви откроются нам главные тайны жизни на Земле.
Мы все с вами о них пишем и рисуем, поем и программируем, учим детей и играем в спектаклях, делаем бизнесы и строим города, развиваем страны и международные цифровые сообщества. В общем, стараемся как можем вырастить небесные инновации из пронизывающей нас насквозь земной традиции. И когда нам это удается, то присоединяемся к героям многовековой книги культурной жизни России, чтобы свободно, радостно и легко почувствовать – мы и есть эта страна. Мы и есть часть устойчивого развития биосферы цивилизованным человечеством на наше общей планете. Мы и есть живой, неугасаемый и искренний культурный бренд России.
Хорошо бы так жить, да? Только с того момента, как я сформировала бренд России, никто не хочет со мной о нем говорить и тем более им заниматься. Все, от политиков до домохозяек, от бизнесменов до культурологов, от простолюдинов до духовных учителей хотят спокойно жить в своем углу и процветать сами по себе. Страной не интересуется почти никто. Почти – потому что ею интересуются националисты.
Тогда давайте оттолкнемся от противного. Член Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО (с 1992 по настоящее время), бывший министр культуры РФ (Ельцинского правительства) и представитель РФ при ЮНЕСКО в Париже, заслуженный деятель искусств и глубоко мыслящий дипломат Евгений Юрьевич Сидоров на заседании в ноябре 2016 года, посвященном 25-летию Первого российского правительства, сказал: «Позвольте закончить почти провидческим рассуждением Федора Ивановича Тютчева: «В истории человеческих обществ существует роковой закон, который никогда не изменял себе. Великие кризисы, великие кары наступают обычно не тогда, когда беззаконие доведено до предела, когда оно царствует и управляет во всеоружии силы и бесстыдства, нет, взрыв разражается по большей части при первой робкой попытке возврата к добру, при первом искреннем, быть может, но неуверенном поползновении к необходимому исправлению». Стоит задуматься над этими словами и осмотреться вокруг. Необходимое демократическое постимперское исправление жизни нашего отечества не удалось довести до желаемого результата - налицо реакция (хорошо, что покамест не взрыв - по Тютчеву), сползание в авторитарную стагнацию и изоляцию от европейского мира. Но верные, очень важные шаги были сделаны в девяностые, и они не погибнут втуне. Их можно замолчать, извратить, но вычеркнуть из истории никому не под силу. И Россия уже никогда не вернется в прошлое».
Я полагаю, что Ельцинское правительство недовольно результатами своих трудов именно потому, что строила свои европейские инновации не из культурных традиций России, а в конфликте с ними. Ганди правильно говорил, что желающий перемен должен стать ими сам: либералы не стали переменами, к которым призывали, они попробовали просто на них нажиться - способами, не вызывающими у народа ни уважения, ни симпатии. Посему не удивительно, что их мало того что инородные, так еще и двуличные сценарии не прижились ни в правом, ни в левом политическом крыле, и проиграли в умах и сердцах нации противоборство с привычной имперской триадой "православие, самодержавие, народность" в турбулентную цифровую эпоху, когда массы ищут надежной опоры среди вала нарастающих перемен.
Глобальные перемены как личный нравственный выбор
Иосиф Бродский, "Нобелевская лекция" (1987)
"Две вещи на свете наполняют мою душу священным трепетом - звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас", - говорил Иммануил Кант, и я его позицию полностью разделяю. Между тем давайте вспомним историю: в 1913 году в российском религиозном мировоззрении возник раскол, вошедший в историю как спор об имяславии. В числе прочих в спорах на стороне имяславцев активно принимал участие известный философ Павел Флоренский, из чьих сочинений мы и знаем сегодня о тонкостях этой общественной дискуссии. А предводителем русских имяславцев в начале XX века был иеросхимонах Антоний, в миру - священник Александр Булатович. В 1913 году учение имяславцев было осуждено как еретическое Святейшим Правительствующим Синодом Русской Церкви, а смута, возникшая в русских монастырях на Афоне из-за споров вокруг этого учения, была подавлена с использованием вооружённой силы.
Спор шел о том, содержит ли слово, произносимое человеком, божественную сущность. Решение русской православной церкви состояло в том, что не содержит. То есть публичные дискуссии, поэтические вирши и любовные обещания являются личным делом каждого человека и ответственности перед Богом он за это не несет. Понятно, что такой уровень социальной ответственности на личном и государственном уровне ведет к словоблудию, то есть пропаганде, рекламе и псевдопубличной дипломатии, делая реальных публичных дипломатов маргиналами и аутсайдерами, которым остальные велят «политику не портить», как сказано в сказе «Левша», отразившем архетипы русского менталитета. Отказавшись от высокого значения слова, мы утеряли культуру. А утеряв культуру, лишили страну и ее экономику механизмов устойчивого развития.
В итоге в России сегодня за свои слова человек, как правило, не отвечает. Существовавшая когда-то вплоть до уровня коммерческих сделок традиция «честного купеческого» («не давши слова – крепись, а давши - держись»), сегодня в большинстве случаев утрачена. Развитие деловой и политической "элиты" последних десятилетий возвращает нас к теме социальной ответственности на личном и организационном уровне от человека до правителя. И снова делает актуальным вопрос о том, является ли словесное заявление тем, на что можно полагаться, ибо сказавший отвечает за эти слова перед высшими силами - и обязуется их на этом уровне ответственности соблюсти, продвигая брендовую историю личного нравственного выбора и правдивого природосообразного созидания, которой сильны всемирно известные русские писатели.
Большой литературе свойственно пророчествовать и вести народы за собой. Наш национальный бренд должен стать литературной «лестницей к Богу» в самом высоком смысле: нас должны вывести к свету высокие смыслы и силы русской литературы, вершиной которой является русская поэзия. Россия сегодня – часть глобализованного мира, и строить ее устойчиво развивающийся культурный бренд следует в сотрудничестве с ним. Пора вылезти из обочины «русских ужастиков» на прямой, чистый и бесстрашный путь русской классики, - чтобы рассказать миру современные истории про великие глобальные потрясения, порожденные ими скитания по странам и континентам, глубокая преданность своей стране и роду, большая любовь к ближним и дальним, веселое бесстрашие в освоении реального мира и много трепетной нежности в отношении его красоты. Кому как не нам рассказать погибающему в кризисах миру, как «жалеть всю тварь сердцу, которое научилось любить».
Давайте же сделаем это наконец правдиво, убрав конфликт между брендом и брендингом, между внутренней истиной и внешней презентацией ее. Как это сделать? Можно так, как написала я в 2010 году в своем романе-калейдоскопе «Джем», аннотацией которого я смело могу резюмировать свои предложения по развитию культурного бренда России: «Жизнь – это, говорят, дорога. А неприятности в пути на то и существуют, чтобы сильнее хотелось воспарить. И там, в вышине, свободно и радостно лететь к выбранным вершинам. В ритме собственного сердца. Как? Так же как джазмены, садясь играть джем-сейшен, выбирают общую тональность и темп. И все остальное случается созвучием по дороге… В итоге выходит путешествие к свободе внутреннего мира, освобождающее от вериг вчерашнего опыта и ведущее сквозь тяготы сегодняшнего дня. Тот самый взлет, оставляющий след на небосклоне душа, как самолет в небе. В ритме собственного сердца, по собственному пути. Вслед за внутренней музыкой, данной каждому от Бога».
Я люблю свою страну и поэтическую основу ее культуры, принимая и передавая традицию сердечного электричества в благословенную цифровую эпоху вслед за Пушкиным, который - «наше все», и в чьих Пушкинских горах я 10 лет «себя под Пушкиным чистила». Ибо поэтическое видение России открывает душу таланту гения и силе мест, помогает обрести себя и передать дальше творческую эстафету созидания души отечества. Душа эта невидима, и в ней на равных живут в народной памяти великие литературные и исторические герои.
Проживая их истории, мы становимся частью вселенских сил российской культуры и поэзии, светского comme il faut и народной сердечности, волшебства преданий и жизнелюбия сегодняшнего дня. И когда мы причастимся высокому духу любимых мест, то откликнется поэзии русской жизни наше сердце, и языком никогда не перестающей любви откроются нам главные тайны жизни на Земле.
Мы все с вами о них пишем и рисуем, поем и программируем, учим детей и играем в спектаклях, делаем бизнесы и строим города, развиваем страны и международные цифровые сообщества. В общем, стараемся как можем вырастить небесные инновации из пронизывающей нас насквозь земной традиции. И когда нам это удается, то присоединяемся к героям многовековой книги культурной жизни России, чтобы свободно, радостно и легко почувствовать – мы и есть эта страна. Мы и есть часть устойчивого развития биосферы цивилизованным человечеством на наше общей планете. Мы и есть живой, неугасаемый и искренний культурный бренд России.
Хорошо бы так жить, да? Только с того момента, как я сформировала бренд России, никто не хочет со мной о нем говорить и тем более им заниматься. Все, от политиков до домохозяек, от бизнесменов до культурологов, от простолюдинов до духовных учителей хотят спокойно жить в своем углу и процветать сами по себе. Страной не интересуется почти никто. Почти – потому что ею интересуются националисты.
Тогда давайте оттолкнемся от противного. Член Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО (с 1992 по настоящее время), бывший министр культуры РФ (Ельцинского правительства) и представитель РФ при ЮНЕСКО в Париже, заслуженный деятель искусств и глубоко мыслящий дипломат Евгений Юрьевич Сидоров на заседании в ноябре 2016 года, посвященном 25-летию Первого российского правительства, сказал: «Позвольте закончить почти провидческим рассуждением Федора Ивановича Тютчева: «В истории человеческих обществ существует роковой закон, который никогда не изменял себе. Великие кризисы, великие кары наступают обычно не тогда, когда беззаконие доведено до предела, когда оно царствует и управляет во всеоружии силы и бесстыдства, нет, взрыв разражается по большей части при первой робкой попытке возврата к добру, при первом искреннем, быть может, но неуверенном поползновении к необходимому исправлению». Стоит задуматься над этими словами и осмотреться вокруг. Необходимое демократическое постимперское исправление жизни нашего отечества не удалось довести до желаемого результата - налицо реакция (хорошо, что покамест не взрыв - по Тютчеву), сползание в авторитарную стагнацию и изоляцию от европейского мира. Но верные, очень важные шаги были сделаны в девяностые, и они не погибнут втуне. Их можно замолчать, извратить, но вычеркнуть из истории никому не под силу. И Россия уже никогда не вернется в прошлое».
Я полагаю, что Ельцинское правительство недовольно результатами своих трудов именно потому, что строила свои европейские инновации не из культурных традиций России, а в конфликте с ними. Ганди правильно говорил, что желающий перемен должен стать ими сам: либералы не стали переменами, к которым призывали, они попробовали просто на них нажиться - способами, не вызывающими у народа ни уважения, ни симпатии. Посему не удивительно, что их мало того что инородные, так еще и двуличные сценарии не прижились ни в правом, ни в левом политическом крыле, и проиграли в умах и сердцах нации противоборство с привычной имперской триадой "православие, самодержавие, народность" в турбулентную цифровую эпоху, когда массы ищут надежной опоры среди вала нарастающих перемен.
Глобальные перемены как личный нравственный выбор
Давайте по Ганди двигаться к глобальному от малого - от себя. В исторической науке есть понятие микроистории - это способ разглядывать большие процессы через личную биографию. Микроистория позволяет человеку соединиться с родовыми, затем с национальными, затем с мировыми корнями, питающими его земное движение к горним высям. Посему в кризисном 2020 году, когда страну и мир накрыла пандемия COVID19, когда пандемия наложилась на личный духовный кризис и тревогу за будущее России, почувствовав обострение национальной и глобальной боли человечества, я пошла именно этим путем. Когда невыплаканная мною боль переросла в неврит, и в поисках прибежища для трансформации мучающей меня тьмы национальных тоталитарных омрачений в созидательный сердечный путь к свету для меня, моей страны и страдающей Планеты, я пришла на могилы моих личных и национальных предков в Донском монастыре.
Я вдохновенно отсняла этот проект на смартфон и нашла ему "рифмующиеся" стихи и поэтическую прозу из моего сборника "Пятнистый дельфин". Говорят, на глубине под давлением пятнистые дельфины замедляют свой метаболизм, становясь почти другими животными, - пока не поднимутся обратно и не станут снова самими собой. Собирая фотопроект о созидательном пути культурных кодов России в 21 веке, я исцелилась и выстроила свой устойчивый путь к свету в диалоге с любящими сердцами Донского монастыря, где, как известно, "спит русское дворянство". Выстроив проект, я воссоединилась со своими аристократическими корнями, и стала цельной собой.
Среди любимых теней в лучах света соединяющей нас земли я совместила в себе проводника-Вергилия с наставницей Беатриче для творческого сопровождения подъема моей страны и Планеты из Аида на Землю и затем к Небу. Когда вы пройдете со мной этот путь к свету, улыбка Вселенной заменит вашу печаль и боль, как это случилось со мной. Вот как это звучит:
Донской мужской монастырь Русской православной церкви в основан в 1591 году на месте походной церкви Сергия Радонежского и военного лагеря отряда Бориса Годунова, отбившего нападение на Москву 150-тысячной орды крымского хана Газы II Гирея. С детства я черпала в Донском силу, вдохновение и храбрость. Ходила в монастырь гулять, и как этот пацан радостно гоняла птиц между братскими палатами и соборным храмом в честь Донской иконы Божьей матери. В таком месте можно даже гусей не бояться.
В юности я равнялась на высокую женщину у храма, в зрелости – на самого Сергия. Сегодня Донской монастырь - действующая обитель, усыпальница и городской парк с яблоневыми садами. И по-прежнему - источник моего вдохновения и силы. Здесь похоронены не только Чаадаев, Ключевский и Ильин, но и мой дедушка дворянского рода и бабушка из рода крупных заводчиков.
По одной из профессий я писатель. Друзья говорят, что я пишу об ангелах, которые скрыты внутри людей. Я думаю, мои герои - такие, как этот. Живут рядом, смотрят в небеса. Нежные - и ничего не боятся. Потому что чисты.
С помощью своей микроистории в Донском монастыре теперь я выстраиваю инновационный Культурный бренд России цифровой эпохи от корней лучших отечественных биосфероцентричных традиций заботы о счастье всех живых существ. И предлагаю вам объединить наши силы по простому принципу: договоримся о том устойчивом, креативном и глобально консервативном развитии, которое для нас всех (!) возможно, и будем сострадательны друг к другу в том, о чем пока договориться не можем. В XXI веке это единственный путь. Ни националистическая и социальная вражда, ни нарастающая ненависть и противостояние внутри страны, ни тем более Третья мировая война никому не нужны. Это тупик.
Мой дед, крупный ученый, доктор физико-математических наук родом из дворян, занимался вопросами организации процессов в ситуациях турбулентности. А я специализируюсь на разработке и реализации инновационных сценариев устойчивого развития людей, организаций и территорий вплоть до всей Планеты, опираясь на глубокие корни продуктивных традиций всех стран. Моя микроистория в Донском монастыре выстраивает инновационный Культурный бренд России цифровой эпохи от корней лучших отечественных биосфероцентричных традиций заботы о счастье всех живых существ. А поскольку культура это океан, где все взаимосвязано, давайте сообща, сохраняя каждому достойное место в общей системе, мудро и мирно двигаться от истребителей к навигаторам, как уже давно предложил нам гениальный поэт Борис Гребенщиков. Технологию для этого я и предлагаю в своей модели "Культурный бренд "Россия"" для XXI века.
На мой взгляд, путь к продуктивным переменам для представителей всех политэкономических и социокультурных сил России и мира состоит в том, что другой истории у нас ни на национальном, ни на глобальном уровне нет, других народов у нас тоже нет, других правителей, чем те, что есть, мы пока себе не заслужили. Потому что мировые лидеры не слушали ни Вернадского, ни Римский клуб, ни мои предложения по биосфероцентрическому развитию людей, организаций и территорий, а опирались на устаревшие сценарии тщеславного доминирования и односторонней выгоды. Так что давайте хотя бы в текущий мировой кризис признаем свою ответственность за последствия своих стратегий и добавим к нашим видовым сценариям выживания и экспансии новое граничное условие, возникшее в 20 веке, когда человечество завоевало всю планету и его задачей по Вернадскому, стало управление биосферой в интересах всех ее живых существ и явлений.
В нашем взаимосвязанном земном мире безопасность - по нейрофизиологу-геостратегу Аль-Родхану, из чьих исследований последовали 17 целей устойчивого развития ООН, - может быть уже только всеобщей, а сила - только мягкой. Потому что цивилизация – это не поле битвы, а океан. Именно поэтому физически более сильные и агрессивные неандертальцы проиграли умным гомо сапиенсам, которые научились делать трансформационный сторителлинг, то есть придумывать объясняющие природу мироздания мифы, и на их основе устойчиво развивать сообщества и технологии. Кроме того, гениальный математик Джон Нэш давно доказал, что глобальное равновесие в некооперативных играх - это Третья мировая. Так что в 21 веке глобальное сотрудничество - наш единственный путь к счастью.
Между тем с самого начала 21 века в нашем (интер)национальном движении вперед нарастают признаки коллапсического равновесия по Нэшу, ведущие через отказ от кооперации именно к Третьей мировой. Так что либо человечество, включая Россию, окоротит свои игры разума любовью ко всем живым существам, либо нам всем конец. Забудьте о своем эгоцентричном особом национальном пути, нет его на Земле после атомного взрыва, где разве что микроорганизмы в глухих подземельях выживут, чтоб восстановить биосферу с нуля. И будет им просветление в темные времена, устроенные родом Homo недоSapience, неспособным укоротить свои амбиции в пользу законов развития биосферы, чьим продуктом мы все являемся.
Такой провал человечеству не нужен. И поскольку все силы России и мира хотят жить лучше, а не хуже, чем жили, давайте хотя бы на пике кризиса 2022+ творчески превысим наши разнополушарные во всех смыслах разногласия и сделаем не робкое поползновение к общему развитию, а решительный и стратегический шаг к нему. Потому что Планета зовет! :)
Я вдохновенно отсняла этот проект на смартфон и нашла ему "рифмующиеся" стихи и поэтическую прозу из моего сборника "Пятнистый дельфин". Говорят, на глубине под давлением пятнистые дельфины замедляют свой метаболизм, становясь почти другими животными, - пока не поднимутся обратно и не станут снова самими собой. Собирая фотопроект о созидательном пути культурных кодов России в 21 веке, я исцелилась и выстроила свой устойчивый путь к свету в диалоге с любящими сердцами Донского монастыря, где, как известно, "спит русское дворянство". Выстроив проект, я воссоединилась со своими аристократическими корнями, и стала цельной собой.
Среди любимых теней в лучах света соединяющей нас земли я совместила в себе проводника-Вергилия с наставницей Беатриче для творческого сопровождения подъема моей страны и Планеты из Аида на Землю и затем к Небу. Когда вы пройдете со мной этот путь к свету, улыбка Вселенной заменит вашу печаль и боль, как это случилось со мной. Вот как это звучит:
Донской мужской монастырь Русской православной церкви в основан в 1591 году на месте походной церкви Сергия Радонежского и военного лагеря отряда Бориса Годунова, отбившего нападение на Москву 150-тысячной орды крымского хана Газы II Гирея. С детства я черпала в Донском силу, вдохновение и храбрость. Ходила в монастырь гулять, и как этот пацан радостно гоняла птиц между братскими палатами и соборным храмом в честь Донской иконы Божьей матери. В таком месте можно даже гусей не бояться.
В юности я равнялась на высокую женщину у храма, в зрелости – на самого Сергия. Сегодня Донской монастырь - действующая обитель, усыпальница и городской парк с яблоневыми садами. И по-прежнему - источник моего вдохновения и силы. Здесь похоронены не только Чаадаев, Ключевский и Ильин, но и мой дедушка дворянского рода и бабушка из рода крупных заводчиков.
По одной из профессий я писатель. Друзья говорят, что я пишу об ангелах, которые скрыты внутри людей. Я думаю, мои герои - такие, как этот. Живут рядом, смотрят в небеса. Нежные - и ничего не боятся. Потому что чисты.
С помощью своей микроистории в Донском монастыре теперь я выстраиваю инновационный Культурный бренд России цифровой эпохи от корней лучших отечественных биосфероцентричных традиций заботы о счастье всех живых существ. И предлагаю вам объединить наши силы по простому принципу: договоримся о том устойчивом, креативном и глобально консервативном развитии, которое для нас всех (!) возможно, и будем сострадательны друг к другу в том, о чем пока договориться не можем. В XXI веке это единственный путь. Ни националистическая и социальная вражда, ни нарастающая ненависть и противостояние внутри страны, ни тем более Третья мировая война никому не нужны. Это тупик.
Мой дед, крупный ученый, доктор физико-математических наук родом из дворян, занимался вопросами организации процессов в ситуациях турбулентности. А я специализируюсь на разработке и реализации инновационных сценариев устойчивого развития людей, организаций и территорий вплоть до всей Планеты, опираясь на глубокие корни продуктивных традиций всех стран. Моя микроистория в Донском монастыре выстраивает инновационный Культурный бренд России цифровой эпохи от корней лучших отечественных биосфероцентричных традиций заботы о счастье всех живых существ. А поскольку культура это океан, где все взаимосвязано, давайте сообща, сохраняя каждому достойное место в общей системе, мудро и мирно двигаться от истребителей к навигаторам, как уже давно предложил нам гениальный поэт Борис Гребенщиков. Технологию для этого я и предлагаю в своей модели "Культурный бренд "Россия"" для XXI века.
На мой взгляд, путь к продуктивным переменам для представителей всех политэкономических и социокультурных сил России и мира состоит в том, что другой истории у нас ни на национальном, ни на глобальном уровне нет, других народов у нас тоже нет, других правителей, чем те, что есть, мы пока себе не заслужили. Потому что мировые лидеры не слушали ни Вернадского, ни Римский клуб, ни мои предложения по биосфероцентрическому развитию людей, организаций и территорий, а опирались на устаревшие сценарии тщеславного доминирования и односторонней выгоды. Так что давайте хотя бы в текущий мировой кризис признаем свою ответственность за последствия своих стратегий и добавим к нашим видовым сценариям выживания и экспансии новое граничное условие, возникшее в 20 веке, когда человечество завоевало всю планету и его задачей по Вернадскому, стало управление биосферой в интересах всех ее живых существ и явлений.
В нашем взаимосвязанном земном мире безопасность - по нейрофизиологу-геостратегу Аль-Родхану, из чьих исследований последовали 17 целей устойчивого развития ООН, - может быть уже только всеобщей, а сила - только мягкой. Потому что цивилизация – это не поле битвы, а океан. Именно поэтому физически более сильные и агрессивные неандертальцы проиграли умным гомо сапиенсам, которые научились делать трансформационный сторителлинг, то есть придумывать объясняющие природу мироздания мифы, и на их основе устойчиво развивать сообщества и технологии. Кроме того, гениальный математик Джон Нэш давно доказал, что глобальное равновесие в некооперативных играх - это Третья мировая. Так что в 21 веке глобальное сотрудничество - наш единственный путь к счастью.
Между тем с самого начала 21 века в нашем (интер)национальном движении вперед нарастают признаки коллапсического равновесия по Нэшу, ведущие через отказ от кооперации именно к Третьей мировой. Так что либо человечество, включая Россию, окоротит свои игры разума любовью ко всем живым существам, либо нам всем конец. Забудьте о своем эгоцентричном особом национальном пути, нет его на Земле после атомного взрыва, где разве что микроорганизмы в глухих подземельях выживут, чтоб восстановить биосферу с нуля. И будет им просветление в темные времена, устроенные родом Homo недоSapience, неспособным укоротить свои амбиции в пользу законов развития биосферы, чьим продуктом мы все являемся.
Такой провал человечеству не нужен. И поскольку все силы России и мира хотят жить лучше, а не хуже, чем жили, давайте хотя бы на пике кризиса 2022+ творчески превысим наши разнополушарные во всех смыслах разногласия и сделаем не робкое поползновение к общему развитию, а решительный и стратегический шаг к нему. Потому что Планета зовет! :)
Культурное партнерство городов России и мира как основа устойчивого развития биосферы и ноосферы Земли в интересах всех ее живых существ
Культура - это система адаптации и развития человека и человечества по законам Вселенной, внешней и внутренней. По правилам звездного неба и нравственного закона внутри нас. Поэтому вопрос не в том,чтобы заботиться о биосфере и ноосфере Земли на уровне стран и всей Планеты, а в том, как это сделать?
Саймон Анхольт говорил мне в интервью 2012 года, что "изменения в национальном бренде произойдут, только когда по-новому заработает вся система: общество, бизнес и правительство страны… Во многих странах, с которыми я работал, люди не верили, что когда-нибудь они будут гордиться своей страной или городом, но когда происходит консолидация сил, перемены становятся реальностью". Идея верная, поэтому в русле культурологических исследований, которым посвятила жизнь, я изучаю вопрос, как разрешить и согласовать превышение дуальности природы и культуры человека с уровня высших смыслов нашего бытия в России и мире. С учетом всей взаимозависимой сложности отношений человечества с природой Земли и внутри него самого, эта сложная научная задача требует красивого решения, воплощения и трансформационного приложения в жизнетворчеству.
Поэтому я создала transfromational science art и усовершенствовала модель Анхольта для стран, добавив задачу биосферо-центрического развития человека и человечества по Вернадскому, позволяющую осознанно формировать genius loci страны и Планеты на благо всех ее живы существ цифровой эпохи. Я разработала модель биосфероцентрического развития людей, организаций и территорий в своей колонке "Белый лебедь" в 2020, предназначенной для инноваторов цифровой эпохи, на плечах которых лежит ответственность за развитие Планеты в XXI веке. А чтобы сложная научная разработка стала понятной и более широкому креативному классу, я на базе серии своих арт-проектов выстроила инновационную модель устойчивого развития стран от традиций к инновациям. И в 2023 году средствами transformational science art творчески представила ее в своей книге художника "Культурный бренд "Россия" для инноваторов цифровой эпохи".
Эта книга - пилотный проект Мастерской культурных брендов людей, организаций и территорий, с фокусом на развитии городов, где живет основная часть населения России и мира в XXI и последующих веках. Их объединяет ноосфера цифровых платформам для сотворчества, где и следует формировать виртуальный genius loci устойчивого развития Планеты. Поэтому я выстроила классическую 6-компонентную модель городского брендинга Саймона Анхольта, по уровням мотивации Маслоу: город создают его историческая география, образ в глазах стейкхолдеров, phygital коммуникация, господдержка инициатив, междисциплинарная команда и событийный пульс устойчивого развития. Ко всему этому земному маркетингу я добавила 7-ое измерение - genius loci в смысле духовной мотивации, включающей межрелигиозные практики и цифровое моделирование ноосферы межрелигиозного «небесного Иерусалима» в приложении к данному городу.
Моя модель устойчивого развития Планеты опирается на идею партнерства инноваторов цифровой эпохи, развивающих ее города и селения на благо живых существ. Соединяя ноосферы городов и селений Планеты в единую сеть заботы о Земле, инноваторы устойчивого развития цифровой эпохи и формируют genius loci, дух сознательного труда человечества по управлению нашей прекрасной Планетой по законам звездного неба над нами и нравственного закона внутри нас. Последним духовным направлением, которое я изучала и практиковала в 2016-2023, был буддизм, представляющий человека как интеграл ума, тела и речи. Как говорил в Нобелевской речи Иосиф Бродский, речь есть видовое отличие человека. Поэтому именно со стороны литературы я выстроила до уровня transformational science art культурный бренд России и ее городов. Биосфера и ноосфера развиваются на одной и той же Планете, от внутреннего мира человека до глобальной геополитики. Нам, людям, доверена задача природо-сообразного и космически прекрасного развития этого фрактала единства нашей внутренней и внешней Вселенной. Это главная задача каждого человека и самый высокий вызов всему человечеству. Инноваторы цифровой эпохи, неизменно желающие изменить мир, решают ее всегда - такова их природа. Сегодня время осознать и начать решать ее для всех.
Присоединяйтесь!
Культура - это система адаптации и развития человека и человечества по законам Вселенной, внешней и внутренней. По правилам звездного неба и нравственного закона внутри нас. Поэтому вопрос не в том,чтобы заботиться о биосфере и ноосфере Земли на уровне стран и всей Планеты, а в том, как это сделать?
Саймон Анхольт говорил мне в интервью 2012 года, что "изменения в национальном бренде произойдут, только когда по-новому заработает вся система: общество, бизнес и правительство страны… Во многих странах, с которыми я работал, люди не верили, что когда-нибудь они будут гордиться своей страной или городом, но когда происходит консолидация сил, перемены становятся реальностью". Идея верная, поэтому в русле культурологических исследований, которым посвятила жизнь, я изучаю вопрос, как разрешить и согласовать превышение дуальности природы и культуры человека с уровня высших смыслов нашего бытия в России и мире. С учетом всей взаимозависимой сложности отношений человечества с природой Земли и внутри него самого, эта сложная научная задача требует красивого решения, воплощения и трансформационного приложения в жизнетворчеству.
Поэтому я создала transfromational science art и усовершенствовала модель Анхольта для стран, добавив задачу биосферо-центрического развития человека и человечества по Вернадскому, позволяющую осознанно формировать genius loci страны и Планеты на благо всех ее живы существ цифровой эпохи. Я разработала модель биосфероцентрического развития людей, организаций и территорий в своей колонке "Белый лебедь" в 2020, предназначенной для инноваторов цифровой эпохи, на плечах которых лежит ответственность за развитие Планеты в XXI веке. А чтобы сложная научная разработка стала понятной и более широкому креативному классу, я на базе серии своих арт-проектов выстроила инновационную модель устойчивого развития стран от традиций к инновациям. И в 2023 году средствами transformational science art творчески представила ее в своей книге художника "Культурный бренд "Россия" для инноваторов цифровой эпохи".
Эта книга - пилотный проект Мастерской культурных брендов людей, организаций и территорий, с фокусом на развитии городов, где живет основная часть населения России и мира в XXI и последующих веках. Их объединяет ноосфера цифровых платформам для сотворчества, где и следует формировать виртуальный genius loci устойчивого развития Планеты. Поэтому я выстроила классическую 6-компонентную модель городского брендинга Саймона Анхольта, по уровням мотивации Маслоу: город создают его историческая география, образ в глазах стейкхолдеров, phygital коммуникация, господдержка инициатив, междисциплинарная команда и событийный пульс устойчивого развития. Ко всему этому земному маркетингу я добавила 7-ое измерение - genius loci в смысле духовной мотивации, включающей межрелигиозные практики и цифровое моделирование ноосферы межрелигиозного «небесного Иерусалима» в приложении к данному городу.
Моя модель устойчивого развития Планеты опирается на идею партнерства инноваторов цифровой эпохи, развивающих ее города и селения на благо живых существ. Соединяя ноосферы городов и селений Планеты в единую сеть заботы о Земле, инноваторы устойчивого развития цифровой эпохи и формируют genius loci, дух сознательного труда человечества по управлению нашей прекрасной Планетой по законам звездного неба над нами и нравственного закона внутри нас. Последним духовным направлением, которое я изучала и практиковала в 2016-2023, был буддизм, представляющий человека как интеграл ума, тела и речи. Как говорил в Нобелевской речи Иосиф Бродский, речь есть видовое отличие человека. Поэтому именно со стороны литературы я выстроила до уровня transformational science art культурный бренд России и ее городов. Биосфера и ноосфера развиваются на одной и той же Планете, от внутреннего мира человека до глобальной геополитики. Нам, людям, доверена задача природо-сообразного и космически прекрасного развития этого фрактала единства нашей внутренней и внешней Вселенной. Это главная задача каждого человека и самый высокий вызов всему человечеству. Инноваторы цифровой эпохи, неизменно желающие изменить мир, решают ее всегда - такова их природа. Сегодня время осознать и начать решать ее для всех.
Присоединяйтесь!
