Natalya
Garber

Разлогов умер почти три месяца назад. Он был одним из главных бодхисаттв и "инфраструктурной опорой" моей жизни, так что я все никак не могла примириться с его уходом и как-то подытожить эпоху. А сегодня до меня дошло, что по буддийским стандартам Кирилл Эмильевич уже пошел на следующую реинкарнацию, и я решила, что он не может уйти в нирвану, потому что как же мы тут без него разберемся. Поэтому этот текст будет написан о бессмертном светоносном уме Кирилла Эмильевича, потому что несветоносным я его не видала: как-то мне удалось всегда заходить к главному культурологу страны со светлой стороны. И мне хочется посвятить свои заслуги его прекрасной новой жизни, где бы она ни была.
Я пришла в НИИ культурологии в 1998 к нему "под крыло", потому что переросла образовательные проекты и защищенную кандидатскую по медиаобразованию. Я в те годы занималась компьютерной анимацией и осваивала трехмерный Интернет, и увидела Разлогова на совете жюри Фестиваля компьютерной графики "Аниграф", при коем работала экспертом и ПРщиком. Когда Разлогов заговорил, я поняла, что мне открылся дивный новый мир и хочу туда, к этому огромному и прекрасному толстому гуру.
Кирилл Эмильевич был из редкой породы природных лидеров, при которых у меня возникало ощущение, что с ними все мои мечты впишутся в мироздание как по маслу, потому что у меня будет великий советник. Кроме него, на меня такое впечатление к тому моменту произвел высокообразованный президент РАО Николай Дмитриевич Никандров, которому я принесла в журнал свои первые статьи по компьютерному искусству. Он оценил и порекомендовал меня в образовательный НИИ, где я защитила диссертацию. В бизнесе таким человеком был мощный глава IBS Анатолий Карачинский, который вел жюри первого "Золотого сайта" как капитан океанского лайнера, на борту которого я имела радость покататься .
Разлогов был культурный предприниматель и гений коммуникации, сочетавший свойства обоих под соусом особого кросс-культурного остроумия и изумительного уровня адаптивности. Его не надо было делить на умный или добрый, он умел и то, и то, а перцу и соли по вкусу. Он отлично понимал, как устроена жизнь, чего хотят люди и виртуозно рулил отношениями. Когда я попросилась к нему в институт, он велел прийти и представить свои идеи на совет, где про мой Интернет и анимацию послушают его завлабы. Завлабы занимались музейными архивами и далеким прошлым. Услышав про компьютеры, сеть и цифровые мультики, они озверели и стали наперебой кричать, что это ни разу не культура.
Разлогов дождался крещендо научного возмущения и когда я уже решила, что дело швах, он вдруг сделал в воздухе "дирижерский" жест рукой, круговым движением собрав в кулак невидимые звуки. Завлабы мгновенно замолчали, и Кирилл Эмильевич сказал: "Ну, в общем, она будет тут работать в секторе аудиовизуальной культуры, и если что, я ее проконсультирую". В ответ произошло чудо - завлабы резко успокоились и единодушно сказали: "Ну раз так, тогда конечно". И встали расходиться, явно считая дело решенным.
Я вытаращила глаза. Минуту назад они были готовы меня порвать на части за мои инновации, ворвавшиеся в их драгоценную архаику. А тут - Разлогов взял ответственность на себя, и этого достаточно, чтобы все согласились на это живое и современное безобразие в стенах бывшего НИИ музееведения! Ничего себе уровень доверия он тут себе наработал, подумала я.

С тех пор, если мне надо было в культуре что-то отстратегировать, я шла на прием к Кириллу Эмильевичу и спрашивала: тут у нас что и как устроено, с этим мне пройти куда и как, а еще что тут есть для меня? Он всегда все знал, и за 15 минут у меня была полная дорожная карта и рекомендация Разлогова для следующих авантюр.
Когда выяснилось, что он еще и дивный отец трех дочерей, из которых Настя работала на первом этаже, а остальные две были далеко, то я, будучи безотцовщиной, тут же присвоила себе звание "старшей дочери" по культурной линии. И если во время моего визита у него взрывался мобильный и оттуда неслось Настино "Папа!!!", то я гордо говорила "Старшая дочь подождет".
Кирилл Эмильевич несся спасать Настю от беды и я точно знала, что а) он ее обязательно спасет и б) он вернется, как положено Карлсону, и все мне дорасскажет про мое по высшему классу. Способность включаться и переключаться на нуждающихся в его помощи у него была сверхъестественная. Он всегда знал ответы на все вопросы, был добр, быстр и дико уместен, бесстрашно подписывал мне рекомендации для творческих авантюр - и я в нем ни разу не разочаровалась.
Когда в 2000 я предложила делать сайт НИИ, он спросил "Что это, зачем и почем?" Я объяснила, что это хороший ПР и мы будем первыми, оценила бюджет и описала команду. "Делай, заплачу", сказал Разлогов. "А информация от завлабов?" - скуксилась я. "Напиши мне список, что ты от них хочешь. Завтра будет совещание, приходи, ты скажешь "здрасьте", а я все остальное", - сказал гений коммуникации. Завтра завлабы рыкнули на меня, и согласились на все, что Разлогов у них попросил. Через неделю у меня был весь материал для сайта с их стороны. И так с Разлоговым все у меня работало всегда.
Однажды мне довелось в течение дня править какой-то текст прямо в его приемной. Для текста нужны были комменты патрона, думать про которые у него было время только по дороге в машине, которая возила его по делам. Поэтому я ваяла "рыбу", а потом слетала с Разлоговым в авто и там он быстро мне накидывал свои гениальные идеи в проект. Я ваяла из них очередной кусок, потом снова записывала в машине очередную цитату, и так до без конца до конца.
За день у Кирилла Эмильевича было ходок восемь, и все разные - министерства, кинопроекты, партнеры, дистрибуторы, НИИ - я устала разбираться, к кому мы едем. Но вот что интересно - к очередному партнеру Разлогов, споро подобравшись подвижной толстой фигурой, выходил из машины в новом образе, с каждым говорил на его языке, менял темпоритм и пластику, в общем, преображался.
Это было дарование входить в контакт уровня агента 007, и меня оно всегда восхищало: Разлогов везде был своим, как вода, и при этом оставался собой, как скала. Изумительная пластичность и цельность создавали у меня одновременно ощущение защищенности в происходящем и безграничности возможностей, к которым можно устремляться. За десятилетия знакомства патрон всего пару раз отказался помогать в моих затеях, и оба раза это спасло меня от неприятностей, к которым я была не готова. Спасибо, Кирилл Эмильевич .

С 2013, синхронно покинув Институт культурологии в момент превращения его в министерский департамент, мы виделись всего пару раз, но ощущение жизни под патронажем Разлогова у меня сохранялось. Потому что никто лучше и спокойней него не понимал, что и как происходит вокруг нас, а также как и куда в предложенных условиях можно плыть. В проектах его нового института я себе дел не нашла, и пошла самостийно рыть задачу развития культурного бренда России, которым тогда занималась. И наблюдала издалека, как мэтр погрузился в любимое им киноведение, и делает там диво дивное, как всегда.
Через несколько лет исследования привели меня в буддизм, с помощью методов развития ума которого задача просветления страны наконец стала потихоньку решаться. Частью этого решения для меня стало возвращение к живописи. И тут новостные ленты порадовали меня тем, что Настя Разлогова сняла буддийский фильм "Прикосновение ветра", который Кирилл Эмильевич, конечно, поддержал. Я страшно обрадовалась спонтанной согласованности наших путей, потому что когда люди откликаются на тот же призыв в смежных сферах Вселенной, это помогает нам всем двигаться в правильном направлении, создавая достаточную массу и инерцию творческого, культурного и общественного процесса. С тех пор я потихоньку радостно послеживала не только за Разлоговым, но за своей "культурологической сестрой" Настей и красавицей Юлей Ауг, сыгравшей в фильме главную роль.
В моей жизни было несколько великих людей, в чьем бессмертии я по-детски была уверена, как уверена в бессмертии Мумми-папы или Будды. И хотя Разлогов в этом году ушел, я не чувствую утраты, потому что, по моему ощущению, он нас без попечения своего оставить не может. И наверняка уже где-то переродился и бодро агукает про что-то творчески архиценное, гениально кросс-культурное и очень важное для страны и Планеты. И все-таки мне не хватает глобального культурного предпринимателя и междисциплинарного бодхисаттвы Кирилла Эмильевича - его мощного темперамента, медвежьей внешности, потрясающей социальной адаптивности и широкого диапазона творческой пассионарности. Поэтому после его ухода я придумала transformational sciecne art на стыке науки, искусства и предпринимательства. И весной 2023  выпустила книгу "Культурный бренд "Россия" для инноваторов цифровой эпохи", продолжая нести знамя культуры, которому по мере сил служим мы с ним, и многие другие люди, успеху творческого труда которых я посвящаю заслуги от своей духовной и земной, художественной и образовательной, деловой и медийной деятельности.
Этот текст начался в день зимнего солнцестояния 2021, самый короткий световой день в году, когда я ясно предвидела наступление тьмы. Я завершаю и публикую его, предвкушая день летнего солнцестояния 2023, самый долгий день перемен к лучшему. Так что все у всех нас будет хорошо, Кирилл Эмильевич. Надеюсь, я хорошо научилась у вас созидать и нести культуру живым существам. А если я устремлюсь к ненужным мне неприятностям, вы уж маякните мне по тонким буддийским планам. И я, как всегда, прислушаюсь к вашему светоносному пониманию природы вещей внутри, вокруг и между всеми нами.
Спасибо за все, мастер, учитель, бодхисаттва. Надеюсь, наткнувшись в новой реинкарнации, я узнаю вас по человеческому и творческому почерку, который ни с кем не перепутать. Берегите себя, вы нам очень нужны для заботы о стране и Планете.