Джоди Фостер и кража Джоконды, похищение скульптур Дали и хакерский взлом музея – арт-криминал за неделю

Джоди и Джоконда

Оскароносная актриса и режиссёр Джоди Фостер снимет фильм об одном из самых драматичных эпизодов в истории искусства — похищении шедевра Леонардо да Винчи из парижского Лувра в 1911 году. Основой для сценария станет книга Сеймура Рейта «День, когда украли „Мону Лизу“» (1981), в которой рассказывается о дерзкой краже и последующих беспорядочных и курьёзных событиях.

Вор — мелкий итальянский преступник по имени Винченцо Перуджа — рано утром 21 августа 1911 года вошёл в Лувр под видом сотрудника и прятался внутри до закрытия на ночь. Он снял портрет

Портрет – реалистичный жанр, изображающий существующего в действительности человека или группу людей. Портрет - во французском прочтении - portrait, от старофранцузского portraire — «воспроизводить что-либо черта в черту». Еще одна грань названия портрет кроется в устаревшем слове «парсуна» — от лат. persona — «личность; особа». Читать дальше

, пошёл на ближайшую железнодорожную станцию и сел на экспресс из Парижа. Прошёл целый день, прежде чем в музее заметили пропажу.

К делу была подключена группа из 60-ти детективов, но им так и не удалось раскрыть преступление. Лувр был вынужден вновь открыться без разрешения, а шокирующее ограбление превратилось в национальный скандал.

У сценаристов будущего фильма нет недостатка в красочных персонажах. Среди них — писатель-модернист Франц Кафка, который стоял в толпе зрителей, рассматривавших пустую раму; французский поэт Гийом Аполлинер, арестованный полицией по наводке своего обозлённого секретаря; Пабло Пикассо, которого также допрашивали в связи с кражей (с него сняли все подозрения, но художнику пришлось вернуть несколько иберийских статуэток бронзового века).

Вор скрывался более двух лет, и к тому времени «Мона Лиза» стала легендой. В 1913 году Перуджа отнёс картину на оценку двум экспертам, которые связались с полицией. На протяжении всего тюремного срока преступник утверждал, что он — патриот, который хотел вернуть Италии её законную собственность.

Крадёшь Дали – не забудь сертификат!

В отличие от Винченцо Перуджи, похитители десяти скульптур Сальвадора Дали вряд ли смогут оправдаться благородными мотивами. На рассвете 30 января воры разбили стеклянную дверь галереи Couleur в престижном районе Стокгольма и, как утверждают свидетели, скрылись со своей добычей на автомобиле.

Среди украденных скульптур — бронзовые модели знаменитых «мягких часов» художника, которых во всём мире насчитывается около 350-ти. Они были одолжены у частного коллекционера из Швейцарии.

Судя по беспорядку, оставленному в галерее, воров было несколько. Злоумышленники наверняка попытаются продать скульптуры, но столкнутся с большими проблемами: ограбив галерею, они забыли прихватить сертификаты подлинности, без которых доказать оригинальность произведений будет крайне сложно.

Между тем, каждая похищенная работа оценивается в сумму от 20 тысяч до 50 тысяч евро.

Денег нет, но вы судитесь...

А вот хакеры, которые взломали переписку между голландским музеем и британским арт-дилером, завладели сразу тремя с лишним миллионами долларов, оставив сторонам спор за картину.

Государственный музей Твенте в городе Энсхеде несколько лет договаривался по электронной почте с торговцем произведениями искусства Саймоном Дикинсоном о покупке дорогого полотна Джона Констебла. Взломщикам удалось перехватить письма и убедить учреждение перевести деньги на банковский счет в Гонконге.

Сейчас музей пытается привлечь Дикинсона к суду за халатность, утверждая, что он должен был знать о мошенничестве. Адвокат учреждения утверждает, что переговорщики арт-дилера были осведомлены о том, что музей переписывается с хакерами, но ничего не сделали, чтобы остановить транзакцию. В свою очередь адвокат Дикинсона говорит, что музей сам должен был проверить надёжность банковского счёта до перечисления денег. Каждая из сторон обвиняет другую в том, что её взломали.

Тем временем музей не даёт Дикинсону продать работу другому покупателю. Судья в Лондоне отклонил иск за халатность, но дал учреждению возможность изменить свои претензии. Сейчас решается, кому будет принадлежать картина.