Этот город со странной судьбой стал точкой невозврата для обоих: после громкого успеха слава коммуниста Риверы медленно истлела, а вот звезда Фриды, напротив, ослепила современников. Выставка «Диего Ривера и Фрида Кало в Детройте» (Diego Rivera and Frida Kahlo in Detroit), проходившая в США — попытка воспроизвести год их жизни среди рева машин и заводских выхлопов. Фрески, воспевающие индустриализацию, и трагические ранимые автопортреты художницы: АРТХИВ предлагает совершить воображаемое путешествие в Детройт 83 года назад.
В сердце технического прогресса
Весной 1932 Диего и Фрида оказались в Детройте, согбенном под ударами Великой депрессии. Чиновники затягивали пояса, призывая пожертвовать Детройтским институтом искусств, а то и вовсе распродать всю его коллекцию.
Он — мировая известность, для чьей ретроспективы Музей современного искусства в Нью-Йорке, не имевший привычки посвящать экспозиции живущим художникам, сделал исключение во второй раз в истории (первым был Анри Матисс). Она — всего лишь миссис Ривера.
Дом в Детройте, спроектированный для Диего и Фриды их другом, архитектором Хуаном О`Горманом, был насыщен мексиканскими нотами и европейским функционализмом, соединяя строгий дизайн с насыщенными фресками, включая в себя два объединенных мостиком блока — синий для Фриды и красный для её супруга.
В этом городе с обрезанными крыльями бунтарь-мексиканец, грезящий утопичным будущим и преклонявшийся перед Генри Фордом, решил создать фрески, повествующие о промышленности Детройта. Даже ощущая острый каблук на своем горле, она до дрожи впечатлила его, вдохновив на написание 27 фресок — зеркала технологического прогресса ХХ века.
Cерия муралов «Индустрия Детройта», хотя и финансированная сыном Форда, капиталистом Эдселом Фордом, пропагандирует идеи равенства. Эскизы Ривера создает во время визитов на автозавод Форда. В одном из фрагментов автор изображает индустриализацию как процесс, уравнивающий выходцев из всех рас и сословий.
На некоторых индустриальных фресках Ривера, явно, хватил лишку: монохромная очередь рабочих за зарплатой, как для тех времен, длинновата. Ведь с 1929 по 1930 предприятие сократило сотни работников. Странно, что защитника попираемых прав пролетариата, Риверу, это вовсе не смутило.
Великая депрессия внутри и снаружи
Детройт для Фриды был совершенно иным. Рассыпавшаяся на осколки после потери ребенка и смерти матери, переживая разлуку с домом в Мехико, 25 летняя художница начала писать интимные полотна, изображая себя уязвимой. Страдания трансформировались в мощный творческий катализатор. Автопортреты детройтского периода, в последствии, и сделали Фриду Кало знаменитой.
На полотне «Больница Генри Форда» (1932), завершенном в Детройте, художница стала первой женщиной, изобразившей себя в окровавленной больничной кровати. Тема потери ребенка и невозможности его рождения надолго закрепилась в ее подсознании, перешагивая на холсты.
Печальное событие по-своему, сказывается и на несостоявшемся отце: Ривера пишет младенца в позе эмбриона вместо запланированных аграрных сцен.
«Автопортрет на границе между Мексикой и Соединенными Штатами» (1932) демонстрирует, что художница вовсе не разделяла пылкое увлечение Риверы промплощадкой: полотно разделено на две половины: сочную левую с ацтекскими руинами и задымленную правую — скучную заводскую. «Промышленная часть в Детройте действительно самое интересное; остальной Детройт уродлив и глуп», — писала она.
Когда мурал «Человек, властитель мира» в нью-йоркском Рокфеллер-центре, на которой Ривера изобразил Ленина, была уничтожена, подавленный Ривера вместе с Кало вернулся в Мексику. Спустя год художник повторил фреску здесь, в оперном театре Паласио-де-Белла-Арт. Правда, в более скромном масштабе. Его карьера больше никогда не переживет былых взлетов.
Человек на распутье
1934, 160×43 см
Одна из 5 работ, написанных Фридой в детройтский период, «Мое рождение» (1932), находится в частной коллекции Мадонны, главного собирателя полотен мексиканской художницы. К сожалению, на выставке в Детройте картину не увидеть: поп-дива наотрез отказалась предоставлять её для экспозиции, несмотря на то, что в 2005 согласилась показать ее в галерее Тейт модерн. На полотне изображено рождение уже взрослой Кало, лицо матери скрывает простынь.
Между «До» и «После»
Картины, представленные на выставке, открывают три этапа в жизни художников: «До», «После» и «Во время» Детройта.
В разделе «До» можно встретить реверовских цветочных торговцев и их с Фридой свадебный портрет
, написанный ею в 1931 году во время пребывания в Сан-Франциско: огромный жених и изящная невеста.
«После» демонстрирует стильный портрет
дочери Риверы от первого брака, Рут, созданный мексиканцем в 1949 году, и контрастирующую с ним кровавую живописную работу Кало «Всего-то несколько царапин!» (1935), героем которой является мужчина только что зарезавший свою жену.
Всего-то несколько царапин!
1935, 30×40 см
Но сердце выставки, безусловно, хроника 1932 года: индустриальные монументальные работы Риверы, а также рисунки и картины Фриды, знаменующие резкий поворот в сторону сюрреализма.
Сегодня Художественный музей Института искусств в Детройте (Detroit Institute of Arts, DIA) переживает второе рождение. Будучи абсолютным банкротом, музей рисковал оставить жителей штата Мичиган без мировых шедевров от Ван-Гога до Риверы. Но спасение утопающий — это известно что: администрация заведения сделала музею искусственное дыхание, собрав 100$ млн, необходимые для того, чтобы избежать закрытия. Благодаря чему Институт продолжает держаться на плаву!
Пережить год из жизни Диего и Фриды вместе с их мексиканскими страстями Детройтский Институт искусств приглашал до 12 июня 2015 года.
