Картины прерафаэлитов в деталях: о нарядах и доспехах

Екатерина и Сергей — участники living history фестивалей, реконструкций рыцарских турниров, танцевальных мероприятий, охватывающих временной период от Средневековья до начала XX века.

Почему Средневековье прерафаэлитов "не настоящее?"

По картинам прерафаэлитов можно изучать разве что романтизированное видение прошлого, существовавшее в XIX веке, а вот в качестве источников для его исследования и реконструкции их использовать нельзя. Кто-то из мастеров попросту не стремился к исторической достоверности, а кто-то допускал сознательные ошибки в угоду эстетике. В целом, для их полотен характерны общие погрешности:
• анахронизмы: одежда, доспехи и предметы обстановки взяты из разных десятилетий и даже столетий;
• изображение только всего самого романтичного, красивого и пафосного: именно по этой причине прерафаэлиты

Прерафаэлиты – первые авангардисты Европы, которые протестовали против классической портретной школы с ее париками и пудрой, воспевая естественную, романтическую, шекспировскую красоту. Читать дальше

рисовали, в основном, самые визуально привлекательные доспехи — конца XV — начала XVI веков. И если рыцарские облачения и старинная архитектура сохранились довольно хорошо, то совсем по-другому дело обстоит со средневековой одеждой — она была совсем не такой привлекательной, как хотелось бы художникам. Поэтому средневековые костюмы на картинах скорее «фантазийные»;
• приукрашивание: для большей привлекательности художники дополняли то, что видели в исторических источниках, уймой декоративных элементов — к примеру, если мы говорим о нарядах, то это накладки, вышивки, тесьма, узоры.

О различиях костюмов и доспехов в разных странах

— О моде Средних веков нельзя судить, исходя из современной карты Европы: в разные периоды страны, народы, регионы изменялись, дробились и соединялись, так что в элементах одежды, аксессуаров, головных уборов были различия. Причем тон задавали климатические и территориальные особенности, а не формальные границы между странами. Более заметными эти различия становятся к XV—XVI векам.

 — Доспехи в разные периоды в различных регионах Европы могли отличаться, существовала и мода на них. Наиболее заметное различие начинается в XV веке, когда европейские школы доспехостроения делятся на две — итальянскую и немецкую школы.

Фредерик Уильям Бертон «Хеллелила и Хильдебранд: встреча на башенных ступенях»

Картина «Встреча на башенных ступенях» была написана Фредериком Уильямом Бертоном под влиянием поэмы его друга — известного кельтолога Уитли Стоукса. Она же, в свою очередь, была создана на основе старинной датской баллады. На рисунке, написанном акварелью, запечатлена сцена последней встречи тет-а-тет легендарной скандинавской принцессы Хиллелилы и ее возлюбленного — английского принца Хильдебранда, по сюжету баллады, служившего ее телохранителем, а затем ставшего ее возлюбленным и павшего в битве с ее отцом и братьями.

- «Хеллелила и Хильдебранд: встреча на башенных ступенях» — это неплохой пример работы со средневековым сюжетом: минимум замечаний. Так, наряд Хиллелилы и доспехи Хильдебранда взяты из разных столетий: платье похоже на оригиналы начала XII века, а доспехи — IX—X веков, кроме того, они немного приукрашены, а меч более поздний.

 — Платье Хеллелилы, подбитое тонким мехом — это зимний вариант наряда. Могли ли существовать ткани такого глубокого синего цвета — нельзя сказать точно, ведь оригиналов одежды не сохранилось, а цвета на средневековых изобразительных источниках изменялись со временем. К тому же, для покраски полотна и создания картин использовались разные пигменты. Если говорить о прическе — то в целом косы на тот момент были самым распространенным способом укладки волос. Все прорисованные мелочи на картине — это видение автора.

На Хильдебранде — типичный полный кольчужный доспех раннего темного Средневековья, характерный для X—XII веков, такие носили вплоть до начала крестовых походов. На этой работе меня смущают несколько вещей: шлем, меч и обувь.
На шлеме видим бронзовый наносник, который был характерен для ярлов (знати) или просто богатых воинов. В целом, это не является ошибкой: автор, скорее всего, хотел показать достаточно простое облачение, но с элементами качественного декора. Хотя логичнее было изобразить более простой вариант, что-то похожее на шлем из Гьёрмундбю.
И насчет меча: его эфес, тисненая кожа и повторяющиеся узоры на ней, скорее, соответствуют более позднему периоду. Кроме того, изображен романский тип меча, а на картине было бы уместным изобразить каролингский.
И, наконец, рыцарь на рисунке носит остроносые пулены, которые стали входить в моду ближе к XIV веку, а до этого были распространены круглоносые"

Джон Уильям Уотерхаус «Тристан и Изольда с зельем»

Картина «Тристан и Изольда с зельем» написана по мотивам популярной в Средние века легенды о несчастной любви — истории, пришедшей в Европу в кельтском оформлении. По сюжету, Изольда должна была выйти замуж за короля Марка — феодала, которому подчинялся Тристан, но по пути в его владения молодые люди случайно выпивают волшебное зелье и влюбляются друг в друга. Именно этот момент запечатлен на полотне Уотерхауса.

- На Тристане облачение второй половины XV века, это полные кольчужные доспехи немецкой школы. Нужно сказать, что прерафаэлиты

Прерафаэлиты – первые авангардисты Европы, которые протестовали против классической портретной школы с ее париками и пудрой, воспевая естественную, романтическую, шекспировскую красоту. Читать дальше

очень любили рисовать именно немецкие доспехи — на их картинах других почти не встречается.

- Одежда Изольды «отстает» от облачения Тристана — его доспехи соответствуют второй половине XV века, а наряд, который мы видим на девушке, носили в конце XIII и до середины XIV века. При этом он довольно целостный: мы видим нижнее платье (это котта или более поздний ее вариант — котарди, точно нельзя сказать, так как его не видно полностью), поверх него — безбокое сюрко с отделкой горностаем, что является признаком церемониальной одежды дамы высокого статуса, а на него надет плащ в пол — правда, я не встречала таких вариантов крепления, как у него, да обычно их и не декорировали подобным образом.
На голове у Изольды покрывало под названием «вейл», правда, она должна крепится на заплетенные волосы, полоску ткани или на чепец.

Джон Уильям Уотерхаус «“Меня преследуют тени”, — сказала Леди из Шалот»

Название произведения Уотерхауса цитирует строчку из поэмы Альфреда Теннисона «Волшебница Шалот» (в знаменитом переводе Бальмонта она звучит немного по-другому: «"О, я от призраков — больна!», — печалилась Шалот", также возможно написание имени «Шалотт»). На создание этого произведения Теннисона вдохновила легенда из артуровского цикла, но в его исполнении она была переработана и обрела новый смысл: теперь акцент был смещен на вынужденное заточение прекрасной девушки в замке, из окна которого она даже не может выглянуть из-за наложенного на нее таинственного заклятия. Она всю жизнь наблюдала мир только через зеркало, стоящее подле нее, но однажды не выдержала и посмотрела в окно на скачущего мимо Ланселота, что привело к ее смерти. Уотерхаус трижды обращался к разным моментам из поэмы.

- Платье на леди из Шалот абсолютно фантазийное, с исторической точки зрения его рассматривать нельзя.

 — Позади леди висит круглое зеркало — но в Средневековье таких больших зеркал еще не существовало, к тому же они были, как правило, выпуклыми.
Вверху висят масляные лампы — лично я очень заинтересован в их наличии и использовании в Европе XIV—XV веков, ведь это удобно для реконструкторского быта. Однако, хотя масляные лампы тогда и были, но выглядели они совсем по-другому, не как изображенные на полотне восточные «алладинки».

Джон Уильям Уотерхаус «Рассказ из “Декамерона”»

«Декамерон» Джованни Боккаччо был и остается одним из наиболее известных произведений эпохи Возрождения, и на своем полотне Джон Уильям Уотерхаус показывает нам свою версию происходящего в отдаленном итальянском поместье, где, по сюжету, скрываются от чумы десять молодых людей. Две недели подряд они рассказывают друг другу истории на самые разные темы — и Боккаччо в своей книге объединяет эти рассказы в форме новелл, а Уотерхаус в возвышенно-романтическом стиле интерпретирует происходящее в загородной вилле.

- Здесь по костюмам есть намек на Италию XV века, но только намек, причем это видно скорее по мужской одежде. На переднем плане у юношей прически и головные уборы по итальянской моде. У одного из них полосатые шоссы, которые также соответствуют ей, а у второго — короткий облегающий дублет не только со шнуровкой спереди, но и с разрезами на рукавах, которые так любили итальянцы.
А вот у барышень все платья фантазийные, у девушки справа платье немного похоже на самое элементарное итальянское, и то только разрезами. В прическах тоже сложно искать сходство — хотя головные уборы в Италии XV века были не обязательны, их считали скорее модным украшением, но в основном дамы плели сложные узоры из кос, и уже их укладывали в шапочки, тюрбаны и сеточки.

Эдмунд Блэр Лейтон «Акколада»

Акколада — это процесс посвящения в рыцари, который и запечатлен на одноименном полотне Лейтона. До сих пор идут споры о том, какие именно события легли в основу картины. Одна из самых красивых версий гласит о том, что «Акколада» изображает посвящение в рыцари Ланселота королевой Гвиневрой.

- Одежда и доспехи воина принадлежат к X—XII векам. Кольчуги подобного типа известны еще с V века, но именно такой ее вид под названием «хауберк», плотно прилегающий к телу, появился в X веке.
Сверху на доспехи надета военная котта — по легенде, впервые она появилась во время крестовых походов на восток, во время которых воинам приходилось переносить жару, и они стали накидывать на кольчугу длинные окрашенные полотна ткани.
А вот шлем здесь совсем не к месту — это итальянский барбют, он относится к XV веку. На самом деле, такие шлемы были характерны еще для Древнего Рима, но в XV веке их «реинкарнировали» итальянские мастера, и стали делать уже из стали, а не из бронзы.

 — Традиционный женский наряд Средневековья был таким: рубашка шенс, на которую надевалось одно или два платья (в зависимости от повода, статуса дамы, времени года), называвшиеся «блио», а сверху — плащ. Здесь же одежда героини похоже на блио только широкими рукавами — в ту эпоху еще не существовало подобного кроя, посадки по фигуре, рукавов с фонариками, подобного выреза горловины. Блио было очень примитивной одеждой, которая шилась из квадратов и прямоугольников. И уж, конечно, блио не могло быть белым и с подобным декором.
Существенный момент: дама изображена с распущенными волосами, а в Средневековье девушка с непокрытой головой, и тем более простоволосая — это либо святая, либо распутница.

Эдмунд Блэр Лейтон «Побежденный»

Сюжет этой картины прост и понятен — потерпевший неудачу в бою молодой рыцарь уезжает с поля сражения на рыцарском турнире. Позади остается его победитель и ликующая толпа — но главный герой четко отделен тенью от их освещенного солнцем мира, он разбит и отрешен от всего происходящего.

- Тут что ни возьми по рыцарскому облачению — все прекрасно и радует глаз. Максимилиановские развитые турнирные доспехи (названные в честь императора Максимилиана I) 30−35 годов XVI века, очень дорогие, их стоимость могла была сопоставима со стоимостью нескольких деревень. Такие же латы изображены на картине Милле «Жанна Д’Арк в молитве». Скорее всего рисовали с экспонатов музейных или частных коллекций, так как детализация очень качественная.
Паж одет соответствующе эпохе и совсем не бедно. Единственное, что смущает — он держит меч, за который он почему-то взялся голой рукой. Этот клинок — эспада ропера, и он, скорее, предназначен для пешего боя, чем для конного. При том копье у рыцаря есть: его несет слуга позади. Тогда зачем здесь меч?
На заднем фоне видим трибуну: все достоверно, кроме размера шатров. Слишком велики.

Эдмунд Блэр Лейтон «Новобрачные или призыв к оружию»

В этой работе Лейтон изобразил юношу и девушку, покидающих церковь после собственной свадьбы. Чуть выше них мы можем увидеть родителей молодой пары, с ужасом взирающих на то, как рыцарь в полном вооружении сообщает жениху новобрачной о надвигающейся войне и его необходимости вступить в бой. Это произведение стало первой из серии больших картин, демонстрирующих разные аспекты жизни рыцарей и их дам сердца (еще одной из них была знаменитая «Акколада»), но наиболее интересным фактом является то, что художник коллекционировал доспехи и вооружение и изобразил на этих картинах предметы из собственного собрания.

= Прекрасная работа! Очень хорошая прорисовка костюмов (примерно 30-е года XVI века) аксессуаров, головных уборов и соответствующих доспехов по англо-немецкой моде (также XVI века, скорее всего, Нидерланды). Все замечательно, кроме платья невесты — оно выполнено в итальянском стиле XV века, и могло существовать разве что на сто лет раньше. К тому же ее наряд белого цвета, а ведь в то время белой была только самая дешевая неокрашенная ткань, из которой шили белье. Замуж же выходили в самом красивом цветном платье, а мода на белое появилась после свадьбы английской королевы Виктории в 1840 году. Кроме того, невеста изображена с распущенными волосами, что было недопустимым, и с сумочкой XIX века на поясе.

Джон Эверетт Милле «Жанна Д'Арк в молитве»

На портрете Милле Жанна Д’Арк стоит на коленях, но держит меч в обеих руках — художник запечатлел тот момент, когда орлеанская дева слышит голоса святых, воодушевляющих ее и призывающих сражаться против англичан.

- Доспехи здесь отлично прорисованы, кроме того, Жанна изображена в платье, что соответствует традициям Средневековья. Но орлеанская дева жила во Франции в начале XV века, а доспехи на ней — немецкие, причем такие, которые были распространены лет на 150 позже показанных событий.

Джон Эверетт Милле «Мариана»

Мариана — героиня пьесы Шекспира «Мера за меру», которая плыла на корабле к своему будущему мужу Анджело, но в пути попала в кораблекрушения, лишилась приданного, и была отвергнута женихом. Из-за этого девушке пришлось вести одинокую жизнь, проводя дни в тоске о своем возлюбленном. В итоге они все-таки сыграли свадьбу, но до этого Мариана немало времени провела одна — и об этом периоде ее жизни написал поэму Теннисон, строчками из которой Милле сопроводил свою картину. Его Мариана — женщина, страдающая от оставленности миром, силы непреодолимых обстоятельств и собственного нерастраченного сексуального желания.

- Пуфик с красной обивкой, с которого только что встала Мариана, не соответствует остальной обстановке — он взят из XIX века.
Окна со стеклами стали распространяться с конца XIV века. До этого вместо стекол была ткань, бычий мутный пузырь или ткань. На окнах мы видим витражи

Кто из великих художников занимался витражным искусством? Где, посмотрев в окно, можно увидеть картину, через которую пробивается свет? Гауди, Муха, Шагал, Тиффани и не только - посланники радуги на Земле. Читать дальше

, один из них — с рыцарским гербом и девизом. На самом деле девизами украшали камины, мебель, а подобных изображений на окнах на средневековых миниатюрах не встречается.

 — На самой Мариане — классическое платье котарди, которые носили в XIV—XV в Европе.

Джон Эверетт Милле «Выкуп»

На картине «Выкуп» мы видим взволнованного отца, отдающего драгоценности неким мужчинам в обмен на своих дочерей. Мы не знаем деталей происходящего, однако на основании сюжета гобелена, висящего позади героев, высказываются предположения, что отец не уследил за своими детьми, и они стали жертвой похищения.

- Мужские костюмы здесь соответствуют моде XVI и XVII веков. Слева юноша в полосатом костюме наряжен по общеевропейской моде середины XVI столетия (дублет, короткие шоссы и чулки), у мужчины в доспехах головной убор характерен для Англии 40-х годов 16 века, а вот герой картины в светлом костюме справа одет по моде 20-х годов XVII века (колет, бриджи, чулки). Наряды девочек — это, скорее, некий придуманный сборный образ костюмов XV—XVI веков, ведь тогда еще не существовало отдельной отличающейся одежды для детей — в первую очередь, таких коротких платьев. Детская одежда как таковая появилась только в XIX веке.

- Доспехи характерны для XVI века, вероятно, это немецкая мода. Обычно в таком облачении художники запечатлевали богатых людей — лордов и королей.

Джон Эверетт Милле «Изабелла и Лоренцо»

Картина вдохновлена романтической поэмой Джона Китса «Изабелла, или горшок с базиликом», написанной по новелле из «Декамерона» Джованни Боккаччо. В ее основу легла история о девушке по имени Изабелла, чьи злые братья убили ее возлюбленного Лоренцо, но она нашла его тело и спрятала голову в горшке с базиликом.
На полотне мы можем увидеть момент, описывающий влюбленных в поэме Китса:
«Возможно ль, чтоб за трапезой дневной
Их взгляды не встречались то и дело»
В работе отражен и дурной нрав братьев главной героини: один из них со злобой пинает охотничью собаку.
Для «Изабеллы», как и для многих других картин, художнику позировали его родные и друзья, но в этом плане она наиболее интересна она тем, что здесь изображены трое участников Братства прерафаэлитов: Уильям Майкл Россетти в роли Лоренцо, Фредерик Джордж Стивенс в качестве одного из двух братьев Изабеллы (с бокалом в руке), а на заднем плане справа мы можем увидеть Данте Габриэля Россетти.

- На этом полотне, как и на другой картине Милле «Мариана», затесалась мебель 19 века. Здесь это стул в зеленом чехле, на котором сидит старший брат Изабеллы.

С другой стороны, здесь все хорошо с костюмами, как с мужскими, так и с женскими — они целостные и соответствуют одному периоду и региону — это Италия XV века. У девушки на переднем плане (Изабеллы) мы можем увидеть очень характерные платье и прическу под названием «итальянская коса». На мужчине слева (старший брат Изабеллы, пинающий собаку) — дублет итальянского кроя «фарсетто» и облегающие штаны «шоссы», которые как раз в эпоху Возрождения были популярны по всей Европе. На молодом человеке, который сидит за ним — накидка «джорно», которую носили только в Италии, и шапка по итальянской моде.
Можно обратить внимание на то, что герои картины не пользуются столовыми приборами, хотя тогда в ходу уже были ложки и однозубые вилки. Возможно, были поданы лишь легкие закуски, чтобы люди подкрепились после охоты — на картине мы видим двух охотничьих собак и сокола.

Как это было в Средние века

Итак, на картинах прерафаэлитов бытовой «правды нет», и киношникам не стоит брать их на вооружение, снимая исторические картины. Подробности о быте и нравах далеких времен можно было узнать, например, в Национальном музее искусств имени Богдана и Варвары Ханенко во время специальной тематической недели. Программа «Средневековье. Living history» была разработана командой культурной институции совместно с историческими реконструкторами Сергеем Гуньковым и Екатериной Ляшенко и была приурочена к Международному дню музеев.

Посетители могли изучить реконструированный Екатериной и Сергеем рыцарский шатер XIV века, оружие и доспехи, наряд рыцаря и дамы XIV—XVI веков, их кровать и другую мебель, а самые увлеченные посетители прошли созданный в рамках программы квест «Искатели. Средневековье».

В рамках мероприятий этой недели гости музея узнали о реалиях жизни рыцарей и дам и об инсайтах и трудностях исторического восстановления. Каково это — заниматься реконструкцией давно ушедшей эпохи и по крупицам собирать знания о том, какой она была на самом деле?