ЗИНы в Библиотеке книжной графики (Санкт-Петербург)

— Ия, что такое ЗИН?

ЗИН — это «половина магазина» — вторая часть от английского the magazine. Это самостоятельное издание, которое делается автором обычно полностью под ключ — идея, концепция, вёрстка, печать и распространение. Распространение и печать бесплатные, либо происходит обмен ЗИНами. Также есть коллекционеры ЗИНов, библиотеки ЗИНов.

— А чем ЗИН отличается от авторской книги или книги художника?

Наверное, количеством затраченного на это времени и ресурса. В ЗИНе самое главное — быстро найти форму своей идеи. У нас ЗИН — это такая печатная версия дневника, печатная версия какого-то впечатления человека от того или иного события. В России поэты начала XX века делали зины — книги на обоях.

— Эти книги поэтов-футуристов принято считать авторской книгой…

Здесь как раз проходит эта грань. Если мы берём как образец авторской книги французскую Livre d’artiste и сравним с книгами на обоях Кручёных… Конечно, можно это назвать ЗИН, можно назвать авторской книгой. Вопрос в использовании терминологии, сейчас одно перетекает в другое. ЗИН — это, наверное, самое первое, пробное издание. Он может вырасти потом и в фотокнигу, и в авторскую книгу.

— Вы профессионально занимаетесь переплётом, как возник интерес к ЗИНам?

В каком-то смысле это естественное продолжение занятий переплётом. Когда я начала заниматься переплётом, у меня разрыв шаблона произошёл — в том смысле, что я осознала, что книгу можно просто сделать руками, её может сделать один человек. Я была на открытой встрече ребят из «Своего издательства» — они занимались репринтами ранних книг футуристов, кстати. И я увидела, как девушка совершенного инстаграммного вида своими руками с красными ногтями переплетает книгу — достаёт из сумочки крепежную иглу, просит дать бумагу, тут же её складывает. Я поняла, что это какая-то очень простая, на самом деле, вещь — книга.

Я стала развивать это в переплёте и пошла по традиционному пути наработки качества, но при этом интерес к каким-то сложным по форме книгам у нас в стране не очень большой. Я захотела в какой-то момент соединить своё умение с содержанием и решила начать с самых основ. Издательский мир своеобразен, спрос на дизайнерскую книгу не очень большой, я его как-то закрываю. И ещё остаётся время, чтобы выращивать не только форму из содержания, но и содержание из формы.

— В Мастерской графического искусства ЗИНы создаются коллективно, приходится собирать авторскую волю, импульсы разных людей в общий замысел, идею и далее воплощать в общее бумажное издание.

Насколько сложно это делать, какие плюсы и минусы такого подхода?

Очень легко. Конечно, если подумать об этом логически, то, действительно, каждый может начать одеяло на себя тащить и говорить, как и что должно быть. И, наверное, в коллективе профессиональных авторов, которые работают над книгой — у них есть дизайнер, есть переплётчик, есть иллюстратор, арт-директор и так далее — чётко прописаны роли. А у нас эти роли появляются спонтанно. Когда даёшь людям свободу, они как-то сами находят место и ничего не надо регулировать, поскольку нет никаких правил, ограничений. Это не завязано на деньги, и всё происходит обычно легко и весело.

Выставки в Библиотеке книжной графики слишком быстро проходят и от них ничего не остаётся, а, как известно, книги отзывов мало кто читает.

— Иногда остаются буклеты…

Буклеты — это скорее взгляд куратора, часто ограниченный финансами и так далее. Часто это сложно назвать полноценным изданием. Хотя некоторые музеи делают настоящие научные каталоги, они хороши для познавательных целей, но не удовлетворяют никаких эмоциональных потребностей. А ЗИН — это всё-таки тот жанр, который апеллирует к опыту, к эмоциям, к проживанию какой-то истории.

— То есть ЗИН, получается, — тоже произведение искусства?
Да, конечно, причём тиражное. Мы тоже, получается, создаём некий каталог, но каталог наших впечатлений о выставке. То есть это выставка, пропущенная сквозь себя и нашедшая такое воплощение. Нам интересно удалось это вписать в программу Мастерской графических искусств. У нас был занятный перевод из живописи в чёрно-белую графику по выставке Арона Зинштейна. Кстати, забавно, что мы начали ЗИНоделание с Зинштейна.

Последний сеанс макетирования был очень интересным. Обычно я прихожу, как на стендап, с домашними заготовками. А тут у меня были заготовки, но они были совсем в полуфабрикатном виде. И сама форма ЗИНа, его структура выросли в том моменте, когда мы собрались. То есть это была чистая спонтанность. Всё естественно вытекало из наших впечатлений — кто что заметил, на что обратил внимание и что хочет запечатлеть.

— На занятиях в Библиотеке книжной графики исходной точкой при создании ЗИНа служит текущая выставка. А как быть, если художник и его работы не близки?

Это же хорошо — участник может написать: «Мне не нравится выставка».

— В том числе выразить это графически?

Конечно. Текстом, графически, как угодно — это же тоже высказывание. Выставка она не про «нравится — не нравится», а про то, как она отзывается или отражается. Если никак — мы оставим пустой лист. «Никак» — это тоже ответ. Это в школе не принимают такие ответы, а у нас можно.

На первой встрече мы собираем эмоции. Это довольно непривычный формат, мы все привыкли работать по заданиям, а когда нужно пропустить через себя, можно встретить самые разные эмоции. Самый частый вопрос: «Мне не понравилась выставка, а можно???» — Можно! «А вот это можно?» — Можно! «А я вспомнил что-то своё, можно?» — Можно!

То есть человек не привык, что он может опираться на свои чувства, на свой опыт, на то, как у него откликается. И, наверное, это самая большая часть работы в МГИ. Интересно смотреть, как люди обращаются к своим ощущениям, впечатлениям.

— Это любопытный момент, похоже, что эти занятия имеют арт-терапевтическую направленность?

Искусство, в каком-то смысле, это арт-терапия. Но арт-терапия — прикладная часть психологии. Арт-терапевт диагностирует, даёт задания, а мы всё-таки идём к искусству, потому что когда человек в какой-то момент начинает осознавать, что он сам творец своей жизни, он сам может найти те или иные способы для проживания своих эмоций в самых разных, подходящих именно ему видах искусства. Кому-то, допустим, надо было долбить скалу, у него классно получилось — появилась скульптура. Другой решил: «Нет, у меня нет столько злости, чтобы долбить эту скалу. Я лучше что-нибудь из мягкой глины слеплю». Кому-то не нравится в жиже этой копаться, он берет аккуратненько палочку и водит по стенке. Мне кажется, это как-то так получилось!

— Интересная версия появления разных видов искусств! Спасибо большое за интервью!

Вопросы задавала
сотрудник Библиотеки книжной графики
Евгения Гурьева