Original Auto-Translated
ЖЖ 2010-09-10 О программе доступного жилья
Вообще- то я адекват, но сегодня выступил фриком. Подвела харизма. Проект наш (так как культуры вообще не было на конференции как темы) был определен как "комплексное развитие территории". Потом оказалось, что единственная корзина, куда он попадает, — это "программа доступное жилье". В результате вместо подготовленного доклада по "Пермь культурная столица — как фактор развития города" я на месте написал сообщение по программе "Вторая жизнь". Имеется ввиду вторая жизнь зданий.
Вокзалы депо цеха склады превращаются в музеи, лофты, сквоты. По ходу рассказал, что постиндустриальная экономика, интернет и увеличение числа фрилансеров приводит к тому, что надо задумываться не над жильем, а над проектированием пространств, в которых человек живет и работает. И над созданием территорий (домов), в которых живут люди одной или смежных профессий. ИМХО было интересно. Тем более что остальные доклады были похожи, как близнецы: взяли дешево землю, за счет муниципалитета строим социалку, остальное продаем, помогаем с ипотекой. Различались только названия мест, девелоперов и квадратные метры.
Но, видимо, это не просто отличалось, а было в другом измерении. Никто не воспринял. Смотрели на меня с сожалением. Они — вицегубернаторы по строительству, президенты корпораций, а я какой-то директор музея. Только фотографы щелкали именно меня (и Володина по старшинству), и журналисты спрашивали про Музей Ленина. Короче, лучше бы та чиновница наш проект завернула. В Нижнем вроде формат другой, корзин нет, мимикрировать не надо.
ЖЖ 2010-09-11 О провокации в искусстве (из интервью для «Вечернего Новосибирска)
Во-первых, особые отношения сложились уже после того, как мы начали работу. История вопроса такова. Город решил, что ему нужен музей современного искусства. Я предложил свою концепцию. Предлагал не только я. Были и еще концепции. Прежде, чем создать музей, было решено сделать выставку, чтобы проверить, как люди будут реагировать. Современное искусство — вещь не самая привычная и понятная, согласитесь. Когда делал выставку, не думал, что получится — это была своего рода утопия. Но выставка имела в городе огромный успех. Когда начали строить музей, вокруг него стали консолидироваться другие силы. Тогда и родился проект «Пермь — культурная столица». То есть все шло достаточно последовательно. И власти были достаточно осторожны, и я осторожен. И губернатор, и мэр не просто поддерживают проект, а являются членами команды, которая реализует все наши начинания.
ЖЖ 2010-09-11 "Наша проблема в том, что в России еще не умирало олигархов" (интервью в воронежском журнале)
- Как вы думаете, кроме поддержки федеральных властей, должны ли региональные бизнесмены взять на себя функцию поддержки культуры?
- Один из критериев успеха проекта в Перми заключается в том, что государство в этом направлении участвует. Но, начиная этот путь с государством, мы добьемся успеха именно тогда, когда этот процесс уже не будет зависеть от государства. У нас сегодня в Перми есть люди, которые поддерживают Музей современного искусства. Они платят все налоги, и только с прибыли они могут помогать. В принципе, проблема здесь в самой позиции искусства, которое не осознается как сверхважное дело. Понятно, что бизнес к нему не расположен. Бизнес у нас молодой, и, как говорит мой товарищ Сережа Гордеев, у нас проблема в том, что мало олигархов умирало. В Англии искусству помогают очень активно. Почему? Вот умер богатый человек, его деньги перешли в наследство его сыну, который в течение двух лет в казино и разных безумствах все это спустил. Другой человек, который прочитал несколько таких историй в газетах о том, как распорядиться своим богатством, начинает думать: может, мне помочь музеям, создать фонд поддержки культуры? В нашей стране олигархи еще не умирали: наш капитализм слишком молодой. У нас нет историй, когда большие состояния в течение короткого времени транжирили
– Вам наверняка часто задают вопрос о сотрудничестве с "Единой Россией". С одной стороны, вы с правящей партией и властью, с другой – вынуждены защищать маргинальное искусство, которое часто идет против этой власти. Получается, вы находитесь меж двух огней?
– Дело не в огнях. Дело в том, что сотрудничество с властью – это всегда некий набор опасностей: агитпроп, некий госзаказ, лояльность, ангажированность. Для кого-то само существование этих опасностей – это серьезные основания, чтобы с властью не сотрудничать. А мне кажется, что опасность надо осознавать. Но это вовсе не значит, что с ней нельзя работать. Вы же садитесь за руль машины, но знаете, что есть опасность разбиться. Каждый день кто-то разбивается, особенно если дорога скользкая. Но вы все равно садитесь. Если скользкая дорога – просто более аккуратно едете. Моя стратегия – вот такая: надо выбрать дистанцию, другого способа работы с властью я для себя не вижу. Я – человек, для которого реализация является неким фетишем. То есть я хочу реализовывать какие-то проекты и взаимодействую со всеми, кто мне в этом деле помогает, осознавая опасность этого взаимодействия. Во взаимодействии с богатыми людьми тоже есть своя опасность – коммерциализация искусства. Ни с кем не взаимодействовать тоже опасно – тогда искусство будет только маргинальным.
ЖЖ 2010-09-16 О партийности (из интервью «Известиям»)
Галерист и политтехнолог Марат Гельман встал во главе проекта "Культурный альянс". Это не просто амбициозная программа, связывающая в единое культурное пространство регионы России, но проект новой национальной культурной политики. Завтра на Пермском экономическом форуме будет представлена та ее часть, которая касается развития Пермского края. В интервью обозревателю "Известий" Наталии Осс Марат Гельман не скрывал, что строит новое, сетевое министерство культуры, опираясь на властный ресурс.
- Партийность проекта не смущает?
- Я - верный член партии искусства. Конечно, во взаимодействии творческого человека с властью есть некая угроза. Угроза свободе, угроза цензуры. Для многих моих коллег это означает - раз опасно, я этим лучше не буду заниматься. А для меня это значит - осознавать эту угрозу и действовать. После дождя дорога бывает скользкая, и не все поедут на машине. Я поеду, но буду осторожен.
ЖЖ 2010-09-19 О следующих жизнях
Надо снова искать сильные мотивы. Стимуляторы не предлагать.
В следующей жизни буду бездельником и скептиком-занудой
В третьей – поэтом и человеком не от мира сего.
В четвертой жизни буду женщиной – амбициозной телочкой, ведущей светскую жизнь и коллекционирующей знакомства
В пятой жизни буду религиозным фанатиком, расистом. Но черным. Буду ненавидеть всех белых — они Христа распяли. Жене клитор отрежу от соблазна
В шестой буду уродом от рождения, буду сутками сидеть у компьютера, смотреть порнуху и пускать слюни
И только в седьмой, последней, жизни буду тем, кем мечтал в детстве: спасателем на морском пляже. Стройный загорелый беззаботный
ЖЖ 2010-09-21 Про Мильграма и не только (из интервью «Частному корреспонденту»)
— Меня поразило, что, будучи главрежем самого большого в Перми драматического театра, Борис Мильграм пускает к себе под крышу конкурирующую организацию — театр «Сцена-Молот» Эдуарда Боякова. Он что, совсем не боится конкуренции?
— Боря — уникальный человек, сделавший ставку на пермский культурный проект. «Пермь — культурная столица» — ставка всей его жизни. При том, что, как театральному человеку, Мильграму важно репетировать спектакли, однако участие в большом деле для него всё-таки важнее. Хотя следует сказать, что за последние два года Борис куда-то продвинулся и как театральный режиссёр — в достаточно рискованную зону микса, которая мне крайне симпатична. И, войдя во вкус, он полностью отдаёт себя реализации нашего проекта. И если встаёт вопрос сделать что-то для Перми, то он, вне зависимости от своего отношения к тому или иному явлению, будет это делать.
А делает он… Когда надо, Боря превращается в бульдозер. Он ведь крайне серьёзно воспринял идеологию проекта, в котором, например, написано, что «столица — это место, в котором существует конкуренция…»
— Почему Мильграм является идеальным министром культуры?
— Потому что он не боится себя тратить. Обычный чиновник очень чётко рассчитывает ресурс теребления начальника. Следовательно, он высчитывает: «Нет, вот с этим я не пойду, вот с этим тоже, а вот этот вопрос важный…»
Боря готов доставать Чиркунова по любому поводу. Для того чтобы губернатор выделил кому-то квартиру, он может ему плешь проесть. Постоянно ходит к начальнику с самыми разными вопросами, не боясь показаться мелочным и настырным.
Удивительное качество человека полностью отдаваться работе на результат, а не высчитывать собственные дивиденды. Мильграм действует. И это срабатывает. Потому что таких людей мало, а он ещё и с напором.
Вот Олег и говорит, что если бы другие министры краевого правительства действовали так же, как Мильграм, Пермь была бы столицей не только культурных процессов, но и, например, промышленных и каких угодно.
Ведь раньше Боря существовал внутри театральной среды, не сильно реагировавшей на искусство, и вдруг появился шанс создать универсальную среду, в которой каждый художественный жест имеет значение.
Сейчас мы летели самолётом и нам дали газету «Бизнес-класс». Боря с гордостью продемонстрировал её и сказал удовлетворённо: «Ну в каком ещё регионе половина материалов экономической газеты будет связана с вопросами культурного строительства?!»
ЖЖ 2010-09-24 О важности определений
У слова "культура" около 400 значений. Надо любой текст начинать с того, какое определение в данном случае имеется ввиду. А то начинаешь говорить об институциях, а тебе в ответ о бычках на тротуаре.
ЖЖ 2010-09-28 Путь к успеху: недалекость и преступная доверчивость
Краткий конспект моих глупостей, о которых рассказал на TED Talks: https://www.youtube.com/watch?v=wDfZrIVQmOo.
Меня привели к успеху моя недалекость и преступная доверчивость. В 1986 году в Кишиневе был хитрый писатель, который хотел познакомиться с моим отцом, известным драматургом. Писатель меня обманул — сказал, что у меня литературный талант. 1 марта отменили закон о тунеядстве. 2 марта я написал заявление об уходе с работы и сел за роман. Работа затянулась на полгода. Потом я передал текст Стругацким. Вердикт: это вообще не литература. Зато, чтобы крутиться, я за эти полгода начал какой-то бизнес. У меня появились первые деньги. Провел в Кишиневе выставку московских художников.
Один из них говорит: "Переезжай в Москву, будешь моим агентом!" Я доверился, закрыл свою компанию, распрощался со всеми, переехал... А через две недели художник эмигрировал в Америку. Вернуться домой я не мог: мои амбиции не выдержали бы такого унижения. Я вынужден был зацепиться в Москве, полгода ночевал по друзьям, потом организовал новую компанию и начал зарабатывать. Решил коллекционировать искусство. Нашел искусствоведа, которая объяснила, что будет водить меня по членам Союза художников — только у них есть шанс попасть в историю. Я многое покупал. Потом вдруг увидел справочник союза: а там 87 000 членов! Поняв, что меня обманули, водили по знакомым, и купленное не имеет никакой ценности, решил срочно от картин избавляться.
Начал выяснять, как продается искусство, съездил в Париж, завел дилерские связи... А через год стал самым профессиональным дилером России. В 1990 году пришел Леонид Бажанов (худрук Государственного центра современного искусства): "Ты должен открыть галерею". Говорю: "Какая галерея в России? Тут нет рынка, ничего нет!" — "Это не твоя проблема. Ты делай выставки, а я приведу клиентов". Я поверил, и к 1993-му Галерея Гельмана считалась лучшей в стране. Но за 20 лет ни одного клиента Бажанов в нее не привел.
Приехал серьезный человек из Нью-Йорка, предложил для моих художников сделать тур выставок по Америке. Я снова доверился, собрал работы, отдал... А человек исчез. Ситуация жуткая: коллекция серьезная, расплатиться за нее я не могу. Поехал в Нью-Йорк — искать. Прожил там полгода, ходил по галереям, которым вор мог попытаться продать картины. Работы нашел и спас (они лежали на складе), а за это время выстроил отношения с нью-йоркской художественной сценой.
Качества, которые мы воспитываем, чтобы добиться успеха, могут оказаться тупиковыми. Случайного в жизни гораздо больше, чем планируемого. Надо быть готовым к случайностям, доверяться, не считать, обманут или нет... И ты обязательно найдешь свой путь.
ЖЖ 2010-09-29 Член ОП предложил демонтировать монумент Петра Первого (для Правды Ру)
Два главных греха Лужкова по отношению к Москве - разрушение старого облика и то, что он нас познакомил со своим дурным вкусом. Шилов, Глазунов, Церетели Может быть, у мэра Нью-Йорка тоже плохой вкус, но про этот вкус знают только те, кто был в его спальне. А Лужков познакомил со своим вкусом всех и попытался это сделать нашим достоянием. Мы этого не хотим.
Сейчас у нас есть замечательная возможность без всяких законодательных проволочек перенести этот памятник в другое место. Единственная проблема - это деньги где-то порядка 3-5 миллионов долларов. Я думаю, что тот банк или та корпорация, которая профинансирует это, для всех москвичей станет родной. Но если Петра можно перенести, то Манежную площадь мы уже не исправим никогда.
По поводу самой отставки. Решение фактически было принято в мае. Поэтому единственное, что сегодня может радовать нас, так это то, что все не "шито-крыто", - дали человеку спокойно уйти, поблагодарили за труд на благо москвичей... Нет, что четко зафиксировали: отставка является результатом его, в некоторых случаях, преступной деятельности. Почему это важно? Потому, что появились шансы, что следующий мэр первым делом отменит Генплан. Последней каплей была позиция Лужкова по Генплану, когда он просто игнорировал вообще мнение общественности.
У нас есть шанс на то, что федеральная власть поставит вопрос о, — не обязательно политическом, — но хотя бы градостроительном объединении Москвы и Московской области. И третье - что будет произведена некая ревизия той системы, которая сегодня существует. Ведь очевидно, что вся московская система "смазана" была коррупционными связями.
ЖЖ 2010-09-29 Остановить действие Генплана (для «Тверская 13»)
Понято, что сейчас идет какой-то конфликт, как он будет развиваться мы не знаем. Но для того чтобы во время этого конфликта не произошло ужасное, нужно сделать несколько вещей: первое - приостановить действие Генплана Москвы, а лучше отменить. Второе - принять закон об историческом центре Москвы с четкими границами, с очень жёстким регламентом в нём. Это нужно для того, чтобы отменить законным образом те постановления правительства Москвы, которые разрешают строительство в центре города как, например, на Боровицкой площади сейчас. И третье — надо начать переговорный процесс с руководством Московской области, чтобы создать единый стратегический экономико-территориальный документ под названием "Большая Москва", потому что Москва не может развиваться в конфликте с территорией, которая её окружает, она должна расти. С 1930 года по 1993 год карта Москвы перечерчивалась семь раз, то есть Москва росла. В 93 году, когда с одной стороны получилась отдельная Московская область, с другой стороны, отменили прописку, и народ ломанулся в Москву, начался абсолютно неорганичный уродливый процесс. Это нужно остановить. Для этого нужна согласованная работа Москвы и Московской области по территориально-экономическому развитию.
ЖЖ 2010-10-02 Дягилев vs Гельман
Вчера в ресторане подходит человек незнакомый и говорит: «А вот Дягилев в отличие от вас, наоборот, провинциальных художников в Париж возил, а не в Пермь со всего света». Я в ответ: «Ну то Дягилев, великий человек», — а сам думаю: так мы и делаем из Перми Париж.
ЖЖ 2010-10-04 Церетели – слезы на глазах (о переносе памятника Петру I)
На выставке Худякова встретил Васю Церетели, внука Зураба, который не может понять: «Как это так, сколько плохих скульптур в Москве, почему именно дед». Ну я ответил, что 70-метровый истукан один и что вопрос не в "хороший - плохой", а огромный и не там. Ну это ладно.
Вася переживает, мол столько хорошего Зураб сделал и с Лужком уже 5 лет не дружит. И я должен справедливости ради кое-что добавить от себя: Зураб человек широкий и добрый. Я знаю много людей, которым он помогал. Мне помогал искать тех, кто меня когда-то избил в галерее. Зураб создал в Москве музей современного искусства. Как умел. Но это был и есть важный для всех нас институт. Зураб талантлив. Но не в скульптуре. Он сам погубил свой талант, ради... впрочем, не будем. В Москве даже есть один памятник его работы, который мне не кажется ни уродливым, ни неуместным: памятник грузинско-российской дружбе (совместно с Вознесенским) Трагедия Манежной площади — это все-таки дело рук Лужка, а не Зураба. Конечно, надо было бежать от этого проекта, но... не будем здесь об этом.
Еще Вася переживал, что Ресин, который... а теперь... Это не правда, Вася. Ты этого можешь не знать. Ресин мне лично рассказывал, как Зураб на одном из этапов переправив 17 метров на 70 подписал это у Лужкова и фактически всех обманул. Потом сказал, что 71 – это самого Петра, а не всего монумента и еще увеличил. Хотел в книгу рекордов Гиннеса. Узнали, когда поздно было. Конечно, ему сейчас тяжело. Но ничего страшного, если Петра перенесут из центра Москвы не будет.
ЖЖ 2010-10-08 «Как сделать так, чтобы благотворительность стала нормой жизни?» (для журнала «Филантроп»)
Наверное, благотворительность в России станет нормой жизни тогда, когда мы прочитаем в газетах несколько историй о том, что богатый или очень богатый человек умер, а его потомок, сын проиграл в казино и прокутил все его состояние. И тогда остальные богатые люди задумаются о том, что правильно, хорошо и с пользой потратить деньги не менее важно, чем их заработать. Просто у нас из богачей пока никто не умирал…
2010 год, часть 10
Вообще- то я адекват, но сегодня выступил фриком. Подвела харизма. Проект наш (так как культуры вообще не было на конференции как темы) был определен как "комплексное развитие территории". Потом оказалось, что единственная корзина, куда он попадает, — это "программа доступное жилье". В результате вместо подготовленного доклада по "Пермь культурная столица — как фактор развития города" я на месте написал сообщение по программе "Вторая жизнь". Имеется ввиду вторая жизнь зданий.
Вокзалы депо цеха склады превращаются в музеи, лофты, сквоты. По ходу рассказал, что постиндустриальная экономика, интернет и увеличение числа фрилансеров приводит к тому, что надо задумываться не над жильем, а над проектированием пространств, в которых человек живет и работает. И над созданием территорий (домов), в которых живут люди одной или смежных профессий. ИМХО было интересно. Тем более что остальные доклады были похожи, как близнецы: взяли дешево землю, за счет муниципалитета строим социалку, остальное продаем, помогаем с ипотекой. Различались только названия мест, девелоперов и квадратные метры.
Но, видимо, это не просто отличалось, а было в другом измерении. Никто не воспринял. Смотрели на меня с сожалением. Они — вицегубернаторы по строительству, президенты корпораций, а я какой-то директор музея. Только фотографы щелкали именно меня (и Володина по старшинству), и журналисты спрашивали про Музей Ленина. Короче, лучше бы та чиновница наш проект завернула. В Нижнем вроде формат другой, корзин нет, мимикрировать не надо.
ЖЖ 2010-09-11 О провокации в искусстве (из интервью для «Вечернего Новосибирска)
Во-первых, особые отношения сложились уже после того, как мы начали работу. История вопроса такова. Город решил, что ему нужен музей современного искусства. Я предложил свою концепцию. Предлагал не только я. Были и еще концепции. Прежде, чем создать музей, было решено сделать выставку, чтобы проверить, как люди будут реагировать. Современное искусство — вещь не самая привычная и понятная, согласитесь. Когда делал выставку, не думал, что получится — это была своего рода утопия. Но выставка имела в городе огромный успех. Когда начали строить музей, вокруг него стали консолидироваться другие силы. Тогда и родился проект «Пермь — культурная столица». То есть все шло достаточно последовательно. И власти были достаточно осторожны, и я осторожен. И губернатор, и мэр не просто поддерживают проект, а являются членами команды, которая реализует все наши начинания.
ЖЖ 2010-09-11 "Наша проблема в том, что в России еще не умирало олигархов" (интервью в воронежском журнале)
- Как вы думаете, кроме поддержки федеральных властей, должны ли региональные бизнесмены взять на себя функцию поддержки культуры?
- Один из критериев успеха проекта в Перми заключается в том, что государство в этом направлении участвует. Но, начиная этот путь с государством, мы добьемся успеха именно тогда, когда этот процесс уже не будет зависеть от государства. У нас сегодня в Перми есть люди, которые поддерживают Музей современного искусства. Они платят все налоги, и только с прибыли они могут помогать. В принципе, проблема здесь в самой позиции искусства, которое не осознается как сверхважное дело. Понятно, что бизнес к нему не расположен. Бизнес у нас молодой, и, как говорит мой товарищ Сережа Гордеев, у нас проблема в том, что мало олигархов умирало. В Англии искусству помогают очень активно. Почему? Вот умер богатый человек, его деньги перешли в наследство его сыну, который в течение двух лет в казино и разных безумствах все это спустил. Другой человек, который прочитал несколько таких историй в газетах о том, как распорядиться своим богатством, начинает думать: может, мне помочь музеям, создать фонд поддержки культуры? В нашей стране олигархи еще не умирали: наш капитализм слишком молодой. У нас нет историй, когда большие состояния в течение короткого времени транжирили
– Вам наверняка часто задают вопрос о сотрудничестве с "Единой Россией". С одной стороны, вы с правящей партией и властью, с другой – вынуждены защищать маргинальное искусство, которое часто идет против этой власти. Получается, вы находитесь меж двух огней?
– Дело не в огнях. Дело в том, что сотрудничество с властью – это всегда некий набор опасностей: агитпроп, некий госзаказ, лояльность, ангажированность. Для кого-то само существование этих опасностей – это серьезные основания, чтобы с властью не сотрудничать. А мне кажется, что опасность надо осознавать. Но это вовсе не значит, что с ней нельзя работать. Вы же садитесь за руль машины, но знаете, что есть опасность разбиться. Каждый день кто-то разбивается, особенно если дорога скользкая. Но вы все равно садитесь. Если скользкая дорога – просто более аккуратно едете. Моя стратегия – вот такая: надо выбрать дистанцию, другого способа работы с властью я для себя не вижу. Я – человек, для которого реализация является неким фетишем. То есть я хочу реализовывать какие-то проекты и взаимодействую со всеми, кто мне в этом деле помогает, осознавая опасность этого взаимодействия. Во взаимодействии с богатыми людьми тоже есть своя опасность – коммерциализация искусства. Ни с кем не взаимодействовать тоже опасно – тогда искусство будет только маргинальным.
ЖЖ 2010-09-16 О партийности (из интервью «Известиям»)
Галерист и политтехнолог Марат Гельман встал во главе проекта "Культурный альянс". Это не просто амбициозная программа, связывающая в единое культурное пространство регионы России, но проект новой национальной культурной политики. Завтра на Пермском экономическом форуме будет представлена та ее часть, которая касается развития Пермского края. В интервью обозревателю "Известий" Наталии Осс Марат Гельман не скрывал, что строит новое, сетевое министерство культуры, опираясь на властный ресурс.
- Партийность проекта не смущает?
- Я - верный член партии искусства. Конечно, во взаимодействии творческого человека с властью есть некая угроза. Угроза свободе, угроза цензуры. Для многих моих коллег это означает - раз опасно, я этим лучше не буду заниматься. А для меня это значит - осознавать эту угрозу и действовать. После дождя дорога бывает скользкая, и не все поедут на машине. Я поеду, но буду осторожен.
ЖЖ 2010-09-19 О следующих жизнях
Надо снова искать сильные мотивы. Стимуляторы не предлагать.
В следующей жизни буду бездельником и скептиком-занудой
В третьей – поэтом и человеком не от мира сего.
В четвертой жизни буду женщиной – амбициозной телочкой, ведущей светскую жизнь и коллекционирующей знакомства
В пятой жизни буду религиозным фанатиком, расистом. Но черным. Буду ненавидеть всех белых — они Христа распяли. Жене клитор отрежу от соблазна
В шестой буду уродом от рождения, буду сутками сидеть у компьютера, смотреть порнуху и пускать слюни
И только в седьмой, последней, жизни буду тем, кем мечтал в детстве: спасателем на морском пляже. Стройный загорелый беззаботный
ЖЖ 2010-09-21 Про Мильграма и не только (из интервью «Частному корреспонденту»)
— Меня поразило, что, будучи главрежем самого большого в Перми драматического театра, Борис Мильграм пускает к себе под крышу конкурирующую организацию — театр «Сцена-Молот» Эдуарда Боякова. Он что, совсем не боится конкуренции?
— Боря — уникальный человек, сделавший ставку на пермский культурный проект. «Пермь — культурная столица» — ставка всей его жизни. При том, что, как театральному человеку, Мильграму важно репетировать спектакли, однако участие в большом деле для него всё-таки важнее. Хотя следует сказать, что за последние два года Борис куда-то продвинулся и как театральный режиссёр — в достаточно рискованную зону микса, которая мне крайне симпатична. И, войдя во вкус, он полностью отдаёт себя реализации нашего проекта. И если встаёт вопрос сделать что-то для Перми, то он, вне зависимости от своего отношения к тому или иному явлению, будет это делать.
А делает он… Когда надо, Боря превращается в бульдозер. Он ведь крайне серьёзно воспринял идеологию проекта, в котором, например, написано, что «столица — это место, в котором существует конкуренция…»
— Почему Мильграм является идеальным министром культуры?
— Потому что он не боится себя тратить. Обычный чиновник очень чётко рассчитывает ресурс теребления начальника. Следовательно, он высчитывает: «Нет, вот с этим я не пойду, вот с этим тоже, а вот этот вопрос важный…»
Боря готов доставать Чиркунова по любому поводу. Для того чтобы губернатор выделил кому-то квартиру, он может ему плешь проесть. Постоянно ходит к начальнику с самыми разными вопросами, не боясь показаться мелочным и настырным.
Удивительное качество человека полностью отдаваться работе на результат, а не высчитывать собственные дивиденды. Мильграм действует. И это срабатывает. Потому что таких людей мало, а он ещё и с напором.
Вот Олег и говорит, что если бы другие министры краевого правительства действовали так же, как Мильграм, Пермь была бы столицей не только культурных процессов, но и, например, промышленных и каких угодно.
Ведь раньше Боря существовал внутри театральной среды, не сильно реагировавшей на искусство, и вдруг появился шанс создать универсальную среду, в которой каждый художественный жест имеет значение.
Сейчас мы летели самолётом и нам дали газету «Бизнес-класс». Боря с гордостью продемонстрировал её и сказал удовлетворённо: «Ну в каком ещё регионе половина материалов экономической газеты будет связана с вопросами культурного строительства?!»
ЖЖ 2010-09-24 О важности определений
У слова "культура" около 400 значений. Надо любой текст начинать с того, какое определение в данном случае имеется ввиду. А то начинаешь говорить об институциях, а тебе в ответ о бычках на тротуаре.
ЖЖ 2010-09-28 Путь к успеху: недалекость и преступная доверчивость
Краткий конспект моих глупостей, о которых рассказал на TED Talks: https://www.youtube.com/watch?v=wDfZrIVQmOo.
Меня привели к успеху моя недалекость и преступная доверчивость. В 1986 году в Кишиневе был хитрый писатель, который хотел познакомиться с моим отцом, известным драматургом. Писатель меня обманул — сказал, что у меня литературный талант. 1 марта отменили закон о тунеядстве. 2 марта я написал заявление об уходе с работы и сел за роман. Работа затянулась на полгода. Потом я передал текст Стругацким. Вердикт: это вообще не литература. Зато, чтобы крутиться, я за эти полгода начал какой-то бизнес. У меня появились первые деньги. Провел в Кишиневе выставку московских художников.
Один из них говорит: "Переезжай в Москву, будешь моим агентом!" Я доверился, закрыл свою компанию, распрощался со всеми, переехал... А через две недели художник эмигрировал в Америку. Вернуться домой я не мог: мои амбиции не выдержали бы такого унижения. Я вынужден был зацепиться в Москве, полгода ночевал по друзьям, потом организовал новую компанию и начал зарабатывать. Решил коллекционировать искусство. Нашел искусствоведа, которая объяснила, что будет водить меня по членам Союза художников — только у них есть шанс попасть в историю. Я многое покупал. Потом вдруг увидел справочник союза: а там 87 000 членов! Поняв, что меня обманули, водили по знакомым, и купленное не имеет никакой ценности, решил срочно от картин избавляться.
Начал выяснять, как продается искусство, съездил в Париж, завел дилерские связи... А через год стал самым профессиональным дилером России. В 1990 году пришел Леонид Бажанов (худрук Государственного центра современного искусства): "Ты должен открыть галерею". Говорю: "Какая галерея в России? Тут нет рынка, ничего нет!" — "Это не твоя проблема. Ты делай выставки, а я приведу клиентов". Я поверил, и к 1993-му Галерея Гельмана считалась лучшей в стране. Но за 20 лет ни одного клиента Бажанов в нее не привел.
Приехал серьезный человек из Нью-Йорка, предложил для моих художников сделать тур выставок по Америке. Я снова доверился, собрал работы, отдал... А человек исчез. Ситуация жуткая: коллекция серьезная, расплатиться за нее я не могу. Поехал в Нью-Йорк — искать. Прожил там полгода, ходил по галереям, которым вор мог попытаться продать картины. Работы нашел и спас (они лежали на складе), а за это время выстроил отношения с нью-йоркской художественной сценой.
Качества, которые мы воспитываем, чтобы добиться успеха, могут оказаться тупиковыми. Случайного в жизни гораздо больше, чем планируемого. Надо быть готовым к случайностям, доверяться, не считать, обманут или нет... И ты обязательно найдешь свой путь.
ЖЖ 2010-09-29 Член ОП предложил демонтировать монумент Петра Первого (для Правды Ру)
Два главных греха Лужкова по отношению к Москве - разрушение старого облика и то, что он нас познакомил со своим дурным вкусом. Шилов, Глазунов, Церетели Может быть, у мэра Нью-Йорка тоже плохой вкус, но про этот вкус знают только те, кто был в его спальне. А Лужков познакомил со своим вкусом всех и попытался это сделать нашим достоянием. Мы этого не хотим.
Сейчас у нас есть замечательная возможность без всяких законодательных проволочек перенести этот памятник в другое место. Единственная проблема - это деньги где-то порядка 3-5 миллионов долларов. Я думаю, что тот банк или та корпорация, которая профинансирует это, для всех москвичей станет родной. Но если Петра можно перенести, то Манежную площадь мы уже не исправим никогда.
По поводу самой отставки. Решение фактически было принято в мае. Поэтому единственное, что сегодня может радовать нас, так это то, что все не "шито-крыто", - дали человеку спокойно уйти, поблагодарили за труд на благо москвичей... Нет, что четко зафиксировали: отставка является результатом его, в некоторых случаях, преступной деятельности. Почему это важно? Потому, что появились шансы, что следующий мэр первым делом отменит Генплан. Последней каплей была позиция Лужкова по Генплану, когда он просто игнорировал вообще мнение общественности.
У нас есть шанс на то, что федеральная власть поставит вопрос о, — не обязательно политическом, — но хотя бы градостроительном объединении Москвы и Московской области. И третье - что будет произведена некая ревизия той системы, которая сегодня существует. Ведь очевидно, что вся московская система "смазана" была коррупционными связями.
ЖЖ 2010-09-29 Остановить действие Генплана (для «Тверская 13»)
Понято, что сейчас идет какой-то конфликт, как он будет развиваться мы не знаем. Но для того чтобы во время этого конфликта не произошло ужасное, нужно сделать несколько вещей: первое - приостановить действие Генплана Москвы, а лучше отменить. Второе - принять закон об историческом центре Москвы с четкими границами, с очень жёстким регламентом в нём. Это нужно для того, чтобы отменить законным образом те постановления правительства Москвы, которые разрешают строительство в центре города как, например, на Боровицкой площади сейчас. И третье — надо начать переговорный процесс с руководством Московской области, чтобы создать единый стратегический экономико-территориальный документ под названием "Большая Москва", потому что Москва не может развиваться в конфликте с территорией, которая её окружает, она должна расти. С 1930 года по 1993 год карта Москвы перечерчивалась семь раз, то есть Москва росла. В 93 году, когда с одной стороны получилась отдельная Московская область, с другой стороны, отменили прописку, и народ ломанулся в Москву, начался абсолютно неорганичный уродливый процесс. Это нужно остановить. Для этого нужна согласованная работа Москвы и Московской области по территориально-экономическому развитию.
ЖЖ 2010-10-02 Дягилев vs Гельман
Вчера в ресторане подходит человек незнакомый и говорит: «А вот Дягилев в отличие от вас, наоборот, провинциальных художников в Париж возил, а не в Пермь со всего света». Я в ответ: «Ну то Дягилев, великий человек», — а сам думаю: так мы и делаем из Перми Париж.
ЖЖ 2010-10-04 Церетели – слезы на глазах (о переносе памятника Петру I)
На выставке Худякова встретил Васю Церетели, внука Зураба, который не может понять: «Как это так, сколько плохих скульптур в Москве, почему именно дед». Ну я ответил, что 70-метровый истукан один и что вопрос не в "хороший - плохой", а огромный и не там. Ну это ладно.
Вася переживает, мол столько хорошего Зураб сделал и с Лужком уже 5 лет не дружит. И я должен справедливости ради кое-что добавить от себя: Зураб человек широкий и добрый. Я знаю много людей, которым он помогал. Мне помогал искать тех, кто меня когда-то избил в галерее. Зураб создал в Москве музей современного искусства. Как умел. Но это был и есть важный для всех нас институт. Зураб талантлив. Но не в скульптуре. Он сам погубил свой талант, ради... впрочем, не будем. В Москве даже есть один памятник его работы, который мне не кажется ни уродливым, ни неуместным: памятник грузинско-российской дружбе (совместно с Вознесенским) Трагедия Манежной площади — это все-таки дело рук Лужка, а не Зураба. Конечно, надо было бежать от этого проекта, но... не будем здесь об этом.
Еще Вася переживал, что Ресин, который... а теперь... Это не правда, Вася. Ты этого можешь не знать. Ресин мне лично рассказывал, как Зураб на одном из этапов переправив 17 метров на 70 подписал это у Лужкова и фактически всех обманул. Потом сказал, что 71 – это самого Петра, а не всего монумента и еще увеличил. Хотел в книгу рекордов Гиннеса. Узнали, когда поздно было. Конечно, ему сейчас тяжело. Но ничего страшного, если Петра перенесут из центра Москвы не будет.
ЖЖ 2010-10-08 «Как сделать так, чтобы благотворительность стала нормой жизни?» (для журнала «Филантроп»)
Наверное, благотворительность в России станет нормой жизни тогда, когда мы прочитаем в газетах несколько историй о том, что богатый или очень богатый человек умер, а его потомок, сын проиграл в казино и прокутил все его состояние. И тогда остальные богатые люди задумаются о том, что правильно, хорошо и с пользой потратить деньги не менее важно, чем их заработать. Просто у нас из богачей пока никто не умирал…
2010 год, часть 10
