Откровенные обманки и иллюзии, кажущийся реализм
и вполне реалистичное представление ассортимента роскошной трапезы — в Нидерландах знали толк в «тихой жизни». Мы собрали букет из картин нескольких живописцев — виртуозов жанра, благодаря которым даже само словосочетание «голландский натюрморт» выступает синонимом совершенной техники и изящества.
Картины, изображающие природный мир, были невероятно популярны в Нидерландах. А в течение XVII века голландское слово «Stilleven» перешло в английский под видом «still life», что буквально означает «тихая, неподвижная жизнь». Однако до середины 1600-х годов сами голландцы обычно называли картины в соответствии с изображенными на них объектами, например, «завтраки».
Реализм большей части голландской живописи обманчив. Многие цветочные натюрморты, например, представляют сочетания растений, которые не цветут в одно и то же время года. А щедрые банкеты прерваны на середине, и некоторые блюда оставлены недоеденными.
Эти невероятные картины часто являются memento mori — напоминанием о смерти. Они указывают на то, что жизнь коротка, а Бог благ, но суд его суров. Поэтому воображаемые букеты могут намекать зрителю, что настоящие цветы, как и всё в мире, неизбежно должны увядать и умирать. Точно так же незавершённые банкеты говорят о внезапности смерти или служат призывом к умеренности.
Реализм большей части голландской живописи обманчив. Многие цветочные натюрморты, например, представляют сочетания растений, которые не цветут в одно и то же время года. А щедрые банкеты прерваны на середине, и некоторые блюда оставлены недоеденными.
Эти невероятные картины часто являются memento mori — напоминанием о смерти. Они указывают на то, что жизнь коротка, а Бог благ, но суд его суров. Поэтому воображаемые букеты могут намекать зрителю, что настоящие цветы, как и всё в мире, неизбежно должны увядать и умирать. Точно так же незавершённые банкеты говорят о внезапности смерти или служат призывом к умеренности.
Натюрморт тромплёй с цветочной гирляндой и занавеской
1658, 46.5×63.9 см
Поджанрами голландских натюрмортов можно считать
• цветочные картины, которые отражают страсть голландцев к садоводству;
• кухонные и рыночные композиции, изображающие кулинарное богатство страны;
• «показной натюрморт», связанный с предыдущим — фламандские художники разработали его для демонстрации экзотических фруктов, специй, а также предметов, цветов и мёртвой дичи;
• vanitas — популярные сцены с черепами, песочными часами, книгами, горящими свечами и другими предметами, которые подчеркивают эфемерность земных удовольствий и побуждают к размышлениям об истинном смысле жизни.
• цветочные картины, которые отражают страсть голландцев к садоводству;
• кухонные и рыночные композиции, изображающие кулинарное богатство страны;
• «показной натюрморт», связанный с предыдущим — фламандские художники разработали его для демонстрации экзотических фруктов, специй, а также предметов, цветов и мёртвой дичи;
• vanitas — популярные сцены с черепами, песочными часами, книгами, горящими свечами и другими предметами, которые подчеркивают эфемерность земных удовольствий и побуждают к размышлениям об истинном смысле жизни.
Ваза с цветами в оконной нише
46×64 см
Ян Брейгель Старший
Ян, родившийся за год до смерти своего знаменитого отца Питера Брейгеля Старшего, был одним из первых художников, сосредоточившихся на цветочных натюрмортах. Его даже прозвали Брейгелем «Цветочным» или «Бархатным». Он дружил с Питером Паулем Рубенсом, и вместе они создали ряд работ, где первый писал окружающую среду и декорации, а второй — персонажей. Отличный пример тому — серия «Пять чувств», которая сейчас находится в Музее Прадо в Мадриде.
Ян Брейгель Старший предпочитал изображать цветочные композиции в вазе или сосуде, причем с уже упомянутым сочетанием растений на всех фазах цветения — такие букеты никогда не могли быть написаны с натуры.
Интересный момент: в качестве фона для цветочных натюрмортов художники обычно выбирали природные пейзажи или небо, но вслед за Яном Брейгелем стали размещать их на их тёмном фоне. Сын прославленного отца также первым начал добавлять в композиции мелкие детали — мух, улиток, бабочек на всех стадиях метаморфозы. И это вовсе не случайное «украшательство»: так Брейгель Цветочный подавал идеи трансформации и воскресение. А, например, стрекоза — символ быстротечности. К тому же все эти детальные, миниатюрные, тонко выполненные изображения служили демонстрацией мастерства живописца.
Интересный момент: в качестве фона для цветочных натюрмортов художники обычно выбирали природные пейзажи или небо, но вслед за Яном Брейгелем стали размещать их на их тёмном фоне. Сын прославленного отца также первым начал добавлять в композиции мелкие детали — мух, улиток, бабочек на всех стадиях метаморфозы. И это вовсе не случайное «украшательство»: так Брейгель Цветочный подавал идеи трансформации и воскресение. А, например, стрекоза — символ быстротечности. К тому же все эти детальные, миниатюрные, тонко выполненные изображения служили демонстрацией мастерства живописца.
У многих цветов также были христианские религиозные значения, пришедшие из Средневековья — розы и лилии символизировали чистоту и Деву Марию, тюльпаны — благородство, маки — власть и смерть.
Ян Брейгель Старший, «Букет цветов» (1606). Национальный музей искусств Румынии, Бухарест
«Букет цветов» (1606) из собрания Национального музея искусств Румынии — это настоящая визуальная энциклопедия. Композиция состоит из 130-ти видов и сортов цветов, которые художник месяцами изучал в брюссельском саду эрцгерцога Альбрехта Габсбургского. Среди растений спрятано около двадцати видов насекомых. Цветы распускаются и увядают, гусеницы превращаются в куколок, а затем в бабочек, отмечая течение времени и намекая на цикличность жизни. Таким образом, созерцание картины превращается в размышления о хрупкости и эфемерности красоты и жизни, а также о божественной природе искусства. Кажется, что лишь жужжание мухи на краю сосуда нарушает эту безмолвную медитацию.
Клара Петерс
Клару Петерс называют «первой леди голландского натюрморта». Неизвестно, когда и где именно родилась и умерла художница, которая создавала работы между 1607-м и 1621 годами. Скудные факты биографии — не редкость для художниц XVII века, поскольку женщин не воспринимали всерьёз в этой профессии. Никаких записей о Кларе Петерс нет и в антверпенской гильдии святого Луки. Как и большинство её коллег-женщин в ту эпоху, она, возможно, была дочерью художника, поэтому её не требовалось включать в записи об ученичестве. Некоторые историки искусств считают, что она могла быть ученицей Яна Брейгеля Старшего или Осиаса Берта.Благодаря Кларе Петерс значительно возросла популярность уже упомянутых «завтраков», то есть ансамблей из бокалов, керамических сосудов, другой посуды, продуктов, напитков и цветов. Хотя биографы художницы указывают, что последняя известная им картина датирована 1621 годом, в Музее искусств округа Лос-Анджелес хранится «Натюрморт с сырами, артишоком и вишнями», написанный «примерно в 1625 году». Это тщательно проработанный «завтрак», состоящий из скромных, в основном местных продуктов.
Натюрморт с сырами, артишоком и вишнями
1625, 46.7×33.3 см
В композиции доминирует тарелка со сливочным маслом и огромные круги сыра. Эти продукты — повод для национальной гордости: молоко называли «благородной жидкостью», а молочные продукты стали неотъемлемой частью «Голландии, которую мы представляем». В то же время ассортимент и количество продуктов на столе не являются избыточными: картину пронизывает кальвинистское смирение.
Чем же удивляет эта работа XVII века современного зрителя? Картина очень реалистична. Например, каждый след зазубренного ножа отпечатан на кусочках масла. Сочный артишок и яркие красные вишни, отражающиеся в серебряной тарелке, освежают композицию, в которой преобладают коричневые оттенки. Съеденная вишня на краю стола (от неё остались только черенок и косточка), — тонкое напоминание о бренности бытия.
Чем же удивляет эта работа XVII века современного зрителя? Картина очень реалистична. Например, каждый след зазубренного ножа отпечатан на кусочках масла. Сочный артишок и яркие красные вишни, отражающиеся в серебряной тарелке, освежают композицию, в которой преобладают коричневые оттенки. Съеденная вишня на краю стола (от неё остались только черенок и косточка), — тонкое напоминание о бренности бытия.
У Клары Петерс был особый способ подписывать свои работы. На шести из 39-ти дошедших до нас картин присутствует богато украшенный серебряный нож, на котором выгравировано её имя. Кроме того, художница добавляла в картины скрытые автопортреты в отражающих поверхностях. Присмотритесь к приведенному выше «Натюрморту с цветами, позолоченным кубком, сухофруктами, конфетами, печеньем, вином и оловянным графином» (1611) из Музея Прадо: художница написала себя трижды в кубке и четырежды — в оловянном кувшине.
Такое обилие автопортретов — форма самоутверждения. Мастера не только подписывали свои картины, но и с помощью эдаких «пасхальных яиц» демонстрировали своё мастерство, что было зафиксировано даже в литературе того времени.
Виллем Клас Хеда
Виллем Клас Хеда, родившийся в 1594 году в Харлеме, несомненно, был одним из величайших мастеров натюрморта. В начале карьеры он специализировался на «ванитас» (vanitas , буквально — «суета, тщеславие»), который восходит к болезненной одержимости смертью в XV веке. Все элементы композиции побуждают нас задуматься об эфемерности жизни и возможности внезапной смерти.
Позже Хеда переключился на «банкетные» натюрморты и «завтраки». Он мастерски передавал свет, отражающийся на поверхностях разной фактуры — стеклянной, серебряной и латунной посуде, которая располагается на идеально драпированной ткани. На картинах этого художника изображены не тщательно сервированные столы, а, напротив, уже свершившиеся трапезы.
Его самая большая картина «Остатки банкета с мясным пирогом» (1635) из Национальной галереи искусств в Вашингтоне, на первый взгляд, подчеркивает роскошь гостеприимного пира. Но тарелки и ножи вот-вот соскользнут со стола, а кубок и графин уже опрокинуты. Конечно же, скоропортящиеся продукты или забытые предметы символизируют скоротечность жизни — однозначно трактуются погасшая свеча, разбросанные устрицы и оливки, недоеденный мясной пирог и наполовину очищенный лимон.
Его самая большая картина «Остатки банкета с мясным пирогом» (1635) из Национальной галереи искусств в Вашингтоне, на первый взгляд, подчеркивает роскошь гостеприимного пира. Но тарелки и ножи вот-вот соскользнут со стола, а кубок и графин уже опрокинуты. Конечно же, скоропортящиеся продукты или забытые предметы символизируют скоротечность жизни — однозначно трактуются погасшая свеча, разбросанные устрицы и оливки, недоеденный мясной пирог и наполовину очищенный лимон.
Остатки банкета с мясным пирогом
1635, 106.7×111.1 см
Лимон, почти всегда с завитком кожуры, впервые использовал в своей композиции в 1621 году Питер Клас — современник Хеды. Этот мотив в то время отражал три основных интереса голландского общества — коммерцию, естествознание и живопись, а также символизировал роскошь и богатство. «Лимон на столе был признаком того, что вы попали в высшее общество, таким же, как Mercedes или сумка Louis Vuitton сегодня», — пишет Джеймс Лэнгтон в статье «Когда натюрморт
дает вам лимоны: значение цитрусовых в искусстве и истории».
С 1620-х до конца 1640-х годов голландские художники предпочитали изображать натюрморты и пейзажи однотонной палитрой. Хеда была мастером таких холодных серых или тёплых коричневых цветовых схем. Здесь золото, серебро, олово и венецианское стекло сочетаются с нейтральной стеной и белой скатертью. Но уже позже — в середине 1600-х годов — для классического периода голландской живописи стали характерны более яркие цвета.
С 1620-х до конца 1640-х годов голландские художники предпочитали изображать натюрморты и пейзажи однотонной палитрой. Хеда была мастером таких холодных серых или тёплых коричневых цветовых схем. Здесь золото, серебро, олово и венецианское стекло сочетаются с нейтральной стеной и белой скатертью. Но уже позже — в середине 1600-х годов — для классического периода голландской живописи стали характерны более яркие цвета.
Ян Давидс де Хем
Ян Давидс де Хем родился в 1606 году в Харлеме и считался лучшим натюрмортистом своего времени. Сначала учился у своего отца Давида де Хема, затем у Бальтазара ван дер Аста, который вслед за своим зятем Амброзиусом Босхартом Старшим ввёл в композиции ракушки и улиток. Переехав в Антверпен в 1631 году, Ян де Хем сменил монохромные изображения инструментов и книг на яркие и элегантные картины с цветами и фруктами. Его натюрморты, населённые всевозможными прожорливыми насекомыми, также несут моральные послания или иллюстрируют пословицы.
Ян Давидс де Хем, «Ваза с цветами» (ок. 1660). Национальная галерея искусства, Вашингтон
Тридцать один вид растений в «Вазе с цветами» (ок. 1660) из Национальной галереи искусств в Вашингтоне не может цвести в одно время года. Многие из этих цветов имеют символическое значение. Верхние распускаются в солнечном свете, который струится через окно студии де Хема (оно отражается в стеклянном сосуде). Те, что ниже, лишены небесного света, они поникают и увядают.
Похоже, этот букет содержит ссылки к воскресению Иисуса и спасению души. Помимо крестообразного отражения оконной рамы есть и другие основания для такой трактовки. Бабочка, которая часто символизирует воскрешение, садится на белый мак — цветок, связанный со сном, смертью и Страстями Христовыми. Стебель пшеницы отсылает к таинству причастия. Ипомея, раскрытая лишь в течение дня, представляет свет истины, а ежевика помогает вспомнить о горящем кусте, откуда Бог говорил с Моисеем. Слева на столе саламандра жадно смотрит на паука, а по мраморной полке ползают улитка, моль и муравьи. Все эти существа символизируют ночь и тлен.
Натюрморт со стаканом и устрицами
1640, 25.1×19.1 см
«Натюрморт
со стаканом и устрицами» (ок. 1640) из Метрополитен-музея послужил источником вдохновения для титулованного американского поэта и мемуариста Марка Доти. Он настолько впечатлился работой де Хема, что написал о ней целую книгу. «Эта картина… захватила утраченный момент, наполненный чувством. Я не знаю, что это за чувство — тоска, грусть или мгновение полного удовольствия? Мне это кажется несколько неоднозначным. Другими словами, момент настоящих эмоций», — размышляет автор «Мимолётных мгновений».
Сейчас внимание британского минкульта приковано к «показному» «Банкетному натюрморту» де Хема. Эта масштабная работа находится в частных руках и выставляется на продажу за 6,1 млн фунтов стерлингов (около 8,22 млн долларов США). Правительство обеспокоено тем, что в стране не найдётся покупатель, и шедевр покинет Великобританию.
Сейчас внимание британского минкульта приковано к «показному» «Банкетному натюрморту» де Хема. Эта масштабная работа находится в частных руках и выставляется на продажу за 6,1 млн фунтов стерлингов (около 8,22 млн долларов США). Правительство обеспокоено тем, что в стране не найдётся покупатель, и шедевр покинет Великобританию.
Судьба «Банкетного натюрморта» Яна Давидса де Хема стоимостью в 6,1 миллиона фунтов стерлингов вызывает беспокойство британских властей
Красочную экстравагантность, которая пронизывает его натюрморты, де Хем передал своим последователям, таким как Авраам Миньон.
Виллем Кальф
Виллем Кальф — один из самых знаменитых, востребованных и успешных натюрмортистов XVII века — родился в 1619 году в семье процветавшего торговца тканями в Роттердаме. О его ранних годах известно немногое, но в 1630-х годах он вместе с другими фламандскими художниками проживал в парижском квартале Сен-Жермен-де-Пре. Именно там он начал писать натюрморты.В более поздних работах Кальфа начинают появляться предметы роскоши, такие как венецианский бокал для вина с филигранной стеклянной крышкой, дамасские ткани, персидский ковёр, золотые и серебряные сосуды (многие из них оказались работами известного ювелира того времени Йоханнеса Лутма). Очень часто в композициях фигурирует китайский фарфоровый сосуд династии Мин, а также чаша из раковины наутилуса.
Панцири этих моллюсков привозили в Нидерланды из далёкого Индийского океана. Они были признаком богатства и процветания, а чаши из них часто включали в натюрморты, чтобы подчеркнуть красоту и экзотичность композиции. Сочетание металла и известкового покрова позволило Кальфу экспериментировать со светом и тенью, играя с отражениями и полупрозрачными материалами. Раковина оформлена в виде библейского кита, проглотившего Иону. Фигурку пророка можно различить на верхушке чаши — он словно собирается нырнуть в раковину наутилуса, спасаясь от зубов чудовища.
Рашель Рюйш
Рашель Рюйш называли «чудом голландского искусства» — она добилась международной известности и признания ещё при жизни, служила художницей при дворе, а её карьера продолжалась 65 лет. При этом художница была замужем за своим коллегой Юрианом Пулом, и у пары было десять детей.Отец Рашель Фредерик Рюйш был широко известным анатомом и ботаником. Его обширную коллекцию скелетов животных, образцов минералов и растений зарисовывали дочери — Рашель и Анна. Фредерик позволил обеим учиться у Виллема ван Алста — известного натюрмортиста из Делфта. В возрасте 18 лет Рашель уже продавала собственные подписанные картины.
Рашель Рюйш, «Розы, тюльпаны, подсолнух и другие цветы с насекомыми в стеклянной вазе» (1710). Частная коллекция
Корни работ Рашель Рюйш лежат в типичных для Золотого века традициях цветочной живописи (например, использование тёмного фона). Однако её композиции смелее, букеты намного роскошнее, а цвета нежнее, чем у предшественников. Таким образом, творчество художницы знаменует переход от барокко XVII века к рококо XVIII столетия. Она уделяла чрезвычайное внимание деталям и придавала композициям таинственности, направляя свет в центр. Но, несмотря на реалистичность своих картин, Рюйш также следовала обычаю составлять композиции из цветов, раскрывающихся в разное время года.
В 1701 году Рюйш стала первой женщиной-членом клуба Confrerie Pictura, который организовали в Гааге художники, недовольные гильдией святого Луки. Семь лет спустя её пригласили работать при дворе пфальцграфа-курфюрста Иоганна Вильгельма в Дюссельдорфе. Она прожила 86 лет и создала сотни картин, из которых сегодня известно более 250-ти. Последнюю свою работу художница написала в возрасте 83-х лет. Историки смогли уверенно установить это благодаря отличительной детали: подписывая произведения, Рашель Рюйш указывала свой возраст.
