Портрет Петра I

Антроповский портрет Петра I, исполненный по заказу Синода и представленный сейчас в Государственном Русском музее, вряд ли кто-то решится назвать шедевром. Он написан в самом конце 60-х годов XVIII века: Антропову в это время уже за пятьдесят, и его талант вступил в стадию угасания. Однако, будучи художником Священного Синода и курируя более молодых (нередко более талантливых и современных по манере) мастеров, Антропов и сам продолжает много работать – пусть без особых новаций, но добросовестно и добротно, как он, сын слесаря-оружейника, был приучен с детства.

«Портрет Петра I» – парадное изображение со всеми неизбежными для этого жанра атрибутами: колонной, алым бархатом, заломами пышных драпировок. Но примечательно, что эти обязательные детали даются с избытком: Антропов как будто нарочно множит всё на два. Пурпурным бархатом не только обит трон, но и накрыт стол. Колонна не единственная, как это бывает обычно, – их две: вторая, с коринфским ордером, – декоративная. Драпировки из драгоценных тканей по форме практически дублируются в мантии Петра и в занавесе над колонной. Традиционно много золотых деталей: большая императорская корона, спинка трона, бахрома и кисти, оружие, отделка одежды. По-видимому, такая избыточность (даже по меркам парадного портрета) понималась автором как предельное выражение роскоши. Антропов писал «Портрет Петра I» для «поставления» в членской палате Священного Синода и наверняка таким образом хотел потрафить специфическим вкусам церковной верхушки.

Образцом для лица Петра I Антропову служили написанные гораздо раньше, еще при жизни императора, портреты работы Жана-Марка Наттье (см., например «Портрет Петра I в рыцарских доспехах»). Но версальский художник писал Петра в молодости, его блистательную деятельность на государственном поприще он давал только в потенции. Задача же Антропова ретроспективна – отразить в парадном портрете уже свершившиеся державотворческие начинания Петра. Для этого понадобились дополнительные атрибуты. Например, раскрытая книга на столе – это «Духовный регламент», принятый, когда Пётр переподчинил церковь государству и учредил Священный Синод взамен института патриаршества.

Другой живописный намек на петровские реформы мы можем наблюдать в проёме арки. Это довольно искусно выполненный вид на Петропавловскую крепость. Он призван указывать на основание Петром Санкт-Петербурга, новой столицы преобразованного в империю Российского государства.

Поза Петра выглядит искусственной и слегка неуклюжей. Отчасти это объясняется недостаточным мастерством самого Антропова в передаче анатомии и движения, отчасти – тем, что еще в конце XVIII века в России человеческие фигуры продолжали писать с наряженных в соответствующие костюмы манекенов. С другой стороны, в портрете ощущается то, насколько старательно Антропов пытается уйти от парсуны – архаичного и плоского изображения XVII века – и передать при помощи свето-теневых средств глубину пространства.

Антропов смотрит на Петра I через призму торжественной идеализации, и в этом смысле картина значительно проигрывает антроповскому же портрету Петра III – императора-современника художник отважился изобразить с его индивидуальными недостатками: большим животом, лягушачьим ртом, маленькой головой. Но император легендарный, «государь наш Пётр» изображён не столько живым человеком, сколько государственной функцией, ходячим манекеном. И оттого антроповский портрет Петра I имеет скорее мемориально-историческую, чем собственно художественную ценность.

Автор: Анна Вчерашняя