Портрет художника Константина Алексеевича Коровина

К тому времени, когда Валентин Серов начал писать портрет Константина Коровина, их связывала многолетняя дружба. Они вместе ели, вместе пили, вместе работали – этот портрет был написан в их совместной мастерской на Долгоруковской улице в Москве. Савва Мамонтов в шутку называл их «Серовин». Дружба эта многих удивляла: художники были настолько же неразлучны, насколько непохожи.

Вечно хмурый, неразговорчивый Серов и Коровин – балагур, оптимист, человек-праздник. Серов был неизменно опрятен, одет с иголочки. Коровин всегда выглядел так, будто только что проснулся. Серов был принципиален, честен и тверд в своих убеждениях. Коровин – изменчив и мягкотел. Серов писал медленно, основательно, точно. Коровин работал, как жил – стремительно, небрежно, крупными радостными мазками. Серов провоцировал в окружающих уважение и доверие. Коровина любили.

Серов прощал Коровину некоторое легкомыслие, податливость взглядов и вечный бардак в мастерской. Он видел в нем то «отрадное», к которому так стремился. Коровин знал, что рядом с ним человек, который не подведет.

Разность характеров не вредила их отношениям, скорее, наоборот – эти двое дополняли друг друга. Тем любопытнее обнаружить в этом портрете приметы шутки – ведь это тот редкий случай, когда подшутить над другом решил именно Серов.

Грубый мазок, отчетливо декоративная подушка на переднем плане, общее ощущение неоконченности – Серов намеренно утрирует манеру столь любимых Коровиным импрессионистов. Это остроумная, тонкая и доброжелательная пародия: на первый взгляд, портрет Коровина выглядит так, будто его написал Коровин. Впрочем, шутки шутками, а полностью замаскировать свое творческое «я» Серову не удалось. Здесь и стопроцентное сходство, и знаменитое серовское проникновение в характер, и его талант рассказчика.

Коровин выглядит серьезным, но глаза его улыбаются – под маской сосредоточенности прячется человек легкий, веселый, беззаботный. Он неподвижен, но в расслабленной позе угадывается готовность в любой момент сорваться с места, пуститься в пляс, в загул, в авантюру. Его правая рука обозначена весьма условно, но не оставляет сомнений – перед нами художник, привыкший держать кисть. Беглость письма подчеркивает порывистость натуры – пожалуй, лучшей стилизации не сделал бы и кумир Коровина Андерс Цорн.

Что касается композиции, она продиктована двумя причинами. Во-первых, уложив модель на диван, Серов придал портрету интимности. А во-вторых, это была единственная возможность хотя бы на короткое время обездвижить своего вечно бурлящего друга. Который во время сеансов изображал пантомимой общих знакомых, пел и очень переживал (дело было поздней осенью), что примерзнет спиной к стене.

Автор: Андрей Зимоглядов