Грек, открывший русский авангард: вернисаж к 100-летию со дня рождения коллекционера Георгия Костаки

Когда-то коллекционера еще непризнанных шедевров русских авангардистов называли не иначе, как «чудоковатым греком, складирующим ненужный хлам». В его квартире-музее над кроватью дочери вместо ковра висела картина «Восстание» Климента Редько. Эта работа была спасена коллекционером от чердачной пыли, в которой ее утопили наследники художника. Несмотря на скепсис знакомых, Костаки был уверен: за этим произведением еще поохотяться коллекционеры со всего мира. И оказался прав.

Руководствуясь одной лишь интуицией и подсматривая за дипломатами, которых он возил по антикварным салонам во времена работы шофером в посольстве, он сначала увлекся голландскими живописцами, долгое время собирал их произведения. Дело в том, что небольшие жанровые холсты висели в кабинете отца, и Костаки обратил на них внимание, заметив, что похожие висят в музеях. Картины живописцев этого направления привлекали его и некоей «нездешней жизнью», там изображенной. Но в какой-то момент Костаки осознал, что похожие экспонаты люди смогут увидеть не только у него дома на проспекте Вернандского, но в Лувре, и в любом другом музее мира. А ведь мечталось ему собрать уникальную коллекцию. Позже он столкнулся с творчеством авангардистов в лице Ольги Розановой и ее «Зеленой полосы», которую порой сравнивают по значимости с «Черным квадратом». Это была любовь с первого взгляда.

Сегодня в Третьяковке презентуют более 200 экспонатов из коллекции Костаки, среди которых — доселе не экспонировавшиеся и специально отреставрированные по случаю юбилейной выставки — «В трамвае» Петрова-Водкина (1936), «Сюрреалистическая абстракция» (1943) и «Борцы» (1935−1938) Родченко, «Мужской портрет» Зверева.

Нужно отметить, что собирателю в некотором смысле повезло с эпохой. Александр Родченко мог легко использовать полотно вместо скатерти, а Любовь Попова заменяла своими картинами разбитые стекла, вставляя их в оконные рамы (теперь ее «Живописную конструкцию» (1920 г.) — «двойную картину», — на выставке специально встроили в перегородку между залами, ключевой экспонат!)… Измотанные непризнанностью художники готовы были расставаться со своими работами за копейки. Хотя бывало, что у отца четверых детей, Костаки, не было даже этих копеек, и тогда он мог расплатиться… шубой! Дочь коллекционера, Алика, вспоминает, как отец выпросил у нее ондатровую шубу, подаренную мамой, пообещав купить такую же. Обещание, правда, так и не сдержал.

Экспозиция в Третьяковке полностью воссоздает атмосферу квартиры Костаки. Сам он говорил, что с появлением авангардистов в ней стало больше света. Кстати, в своем частном музее хозяин создал творческое пространство, где проводил музыкальные вечера, сам он отлично пел под гитару. В списке его гостей значились Рокфеллер, Вайда, Антониони, Стравинский — да кто только здесь не бывал! Более того, перед входом в квартиру выстраивалась очередь из иностранцев. Ведь во многих англоязычных путеводителях по Москве по адресу Костаки значился… «Музей русского авангарда». Конечно же, такая личность не могла не привлечь внимание спецслужб. Коллекционер мечтал открыть в Москве музей современного искусства, но в 70-х по ряду причин иммигрировал в Грецию. Самые ценные экспонаты своей коллекции он подарил Третьяковской галерее, а что-то увез с собой.

Изначально организаторы планировали показ всей воссоединенной коллекции, но зарубежные коллеги «в греческом зале» все откладывали дату выставки, пока дальше тянуть было невозможно: 100 лет есть 100 лет! Зато сейчас в Третьяковской галерее «музейная» часть собрания дополнена работами, которые остались в семье Костаки. Специально для выставки работы из Греции привезла Алика — дочь коллекционера.

Огромные фото, письма — переписка Костаки с художниками, редкие книги с автографами гостей квартиры, рассекреченные документы о сложном процессе передачи коллекции советскому государству, статьи членов семьи и многое другое ждет вас на выставке «Выезд из СССР разрешить…» до 8 февраля.