Philip
Tanner

1795−1878
Tanner Philip(Philippe Tanneur, 1795-1878) — French painter of seascapes. Received in 1835 from the Emperor Nicholas I commissioned to portray the most important Russian military ports, spent twenty years in Russia. At this time, his apprentice was Ivan Aivazovsky. Tanner was a prolific author, but his painting quickly deteriorated due to excessive use of artist paints.
Go to biography
Retrato de una barca americana en el mar
Retrato de una barca americana en el mar
1858, 76.2×100.3 cm
Barco en la tormenta
Barco en la tormenta
XIX siglo, 14×12 cm
El vapor sale de Dover.
El vapor sale de Dover.
XIX siglo, 59.1×69.9 cm
Naufragio atlántico
Naufragio atlántico
XIX siglo, 26×41.3 cm
Lyon Puente de Sona y Tilsit
Lyon Puente de Sona y Tilsit
XIX siglo, 40×62 cm
€50
Digital copy
Tormenta
Tormenta
XIX siglo
View all artist's artworks

Bandeja

21 ноября – день памяти Ивана Андреевича Крылова, которого большинство из нас вспоминает как выдающегося баснописца, а вот Иван Айвазовский вспоминал по другим причинам – личным: в молодости покровительство Крылова спасло художнику карьеру.

Рассказывает современник Айвазовского, учитель словесности Феодосийской гимназии (её попечителем был Айвазовский) Юрий Андреевич Галабутский:

– В ноябре 1894 г. гимназия чествовала 50-летие со дня смерти Крылова. Юбилейное торжество происходило в городском концертном зале, где были собраны обе гимназии, в присутствии довольно многочисленной публики.

Я читал речь о Крылове. Когда я окончил, вдруг, совершенно неожиданно для всех, поднялся Айвазовский, сидевший в первом ряду кресел, на почетном месте. Все обратились к нему. Его фигура очень внушительно выделялась из среды присутствовавших. Он был невысокого роста, но очень крепкого телосложения; его лицо бюрократического склада, с пробритым подбородком и седыми баками, оживлялось небольшими карими, живыми и проницательными глазами, бросался в глаза большой выпуклый лоб, прорезанный морщинами и значительно уже облысевший. Он заговорил о Крылове.

Айвазовский был вообще не мастер говорить. В его речи заметен был нерусский акцент, говорил он несколько затрудненно и не плавно, растягивая слова и делая довольно продолжительные паузы; но он говорил с спокойною важностью человека, который заботится не о том, как сказать, а лишь о том, что сказать. Я, конечно, не могу передать буквально его речи, но общее содержание ее было таково: «Я считаю своим долгом сказать здесь, что я лично очень многим обязан знаменитому баснописцу. Была в моей жизни трудная минута. Я был оклеветан, и государь Николай Павлович, который был очень милостив ко мне, вдруг стал на меня гневаться. Я узнал, что все это произошло по наветам профессора-француза (Айвазовский имеет в виду французского пейзажиста Филиппа Таннера – Артхив), невзлюбившего меня. Конечно, это меня глубоко опечалило: немилость государя тяжелым камнем лежала у меня на сердце. Однажды, на вечере у Олениных, ко мне подошел И.А. Крылов. Он положил мне руку на плечо и сказал: «Что ты, Айвазовский, так печален? Я слышал, что тебя оклеветал француз. Ничего, не грусти и не бойся: мы тебя оправдаем!» И действительно, скоро Крылов, вместе с некоторыми другими лицами, ходатайствовал обо мне перед государем, несправедливость навета была доказана, и государь снова стал милостлив ко мне. Этого я не забыл и никогда не забуду. Я помню хорошо черты баснописца, его крупную фигуру (он очень любил покушать! — прибавил Айвазовский с улыбкою) и львиную голову...»
Ivan Egorovich Eggink. Retrato del fabulista I.A. Krylov. 1834
Toda la bandeja