Красная мастерская

«Красная мастерская» (вариант перевода - «Красная студия») входит в число созданных Анри Матиссом на протяжении 1911 года больших плотен, которые Альфред Барр — историк искусства и первый директор нью-йоркского МоМА — назвал «симфоническими интерьерами» (к этой серии также относятся «Розовая мастерская», «Семейный портрет», «Интерьер с баклажанами»). Сам же художник называл эти насыщенные деталями и декоративными элементами работы «интерьерами-натюрмортами». «Красную мастерскую» также можно назвать автопортретом Матисса или его художественным портфолио: внутри этой картины Матисс схематично изобразил 11 других своих произведений.

Все запечатлённые в красном интерьере работы, кроме одной (Матисс сам уничтожил находящееся слева большое розовое полотно с обнажённой), дожили до наших дней: это картины «Обнажённая с белым шарфом», «Молодой моряк II», «Натюрморт с цикламеном», «Роскошь II», «Нимфа и фавн», «Старая мельница, Корсика», три скульптуры (1, 2, 3) и расписанная самим Матиссом декоративная тарелка.

Матисс планировал продать «Красную мастерскую» Сергею Щукину, который к тому времени обладал уже внушительным собранием его работ, и даже присылал русскому коллекционеру акварельный набросок готовой картины. Но Щукин предложение отклонил. Впрочем, в щукинской коллекции Матисса были и «Красная комната», и «Розовая мастерская» (в которой, кстати, присутствует несколько полотен, которые попали и в интерьер «Красной мастерской»).

Сменив несколько владельцев, в 1949 году «Красная мастерская» оказалась в Нью-Йорке, в коллекции Музея современного искусства (МоМА). Под влияние этой картины со сломанной, но не стёртой до конца перспективой, с тотальным красным цветом, который гипнотизирует и берёт в заложники, оказалось целое поколение современных американских художников. Марк Ротко называл «Красную мастерскую» Матисса одной из важнейших вещей, сформировавших его стиль. Не пересеки это плотно Атлантику, возможно, не было бы никакого американского абстрактного экспрессионизма и живописи цветового поля. Во всякому случае, без Матисса они были бы другими.

В 2004-м в Великобритании опросили 500 арт-экспертов, чтобы составить список самых влиятельных произведений современного искусства: «Красная мастерская» Матисса заняла пятое место (на первом оказался «Фонтан» Дюшана).

Изображённая то розовой, то красной мастерская находилась в усадьбе Матисса в парижском пригороде Исси-ле-Мулино. Художник сначала арендовал дом с садом, а потом купил — за 73 тысячи франков. Это было бы невозможно, если бы поклонником Матисса не был Щукин, который не жалел средств на его шедевры: только за панно «Танец» и «Музыка» Матисс получил от Щукина 27 тысяч. Именно для написания этих двух гигантских полотен и была оборудована просторная мастерская в саду.

По воспоминаниям очевидцев, стены в мастерской были почти белыми, с серо-голубым оттенком. Матисс сначала и написал мастерскую серо-голубой, но передумал — сделал интерьер красным. Любопытно, что точно такой же путь в поиске доминирующего цвета Матисс проделал в 1909-м, когда писал «Красную комнату»: эрмитажная картина сначала тоже была исполнена в серо-голубых тонах — следы первоначального варианта сейчас хорошо видны на нижней кромке полотна.

Когда впечатлённые «Красной мастерской» гости Матисса озирались в реальном помещении в поиске красных стен, Матисс объяснял, что никаких красных стен не было и нет. Наверняка ему не раз пришлось повторить своё эффектное правило, восходящее к представлениям Делакруа о том, что точность не равна художественной достоверности. Правило Матисса звучит так: «Не надо портить правдой хорошую картину».