Прибытие почты

Рокуэлл Кент начал работать над «Прибытием почты» во время своей последней поездки в Гренландию. А закончил ее уже в Штатах – на семейной ферме Асгор, расположенной на северо-востоке штата Нью-Йорк в окрестностях Адирондакских гор. Грандиозное это полотно способно в одиночку объяснить, почему гренландский цикл Кента считают вершиной его творческой эволюции. Его умение совместить героико-эпический пейзаж с бытовой живописью доведено здесь до сияющего совершенства. Оживление аборигенов, встречающих долгожданный почтовый транспорт, мастерски оттенено ледяным спокойствием величественной природы. Сквозь вечную мерзлоту оптимистически прорывается биение жизни. Нет сомнений, что работа эта потребовала долгого и кропотливого труда. И все же трудно поверить, что Кент с его нечеловеческой энергией и чудовищной работоспособностью, мог что-то не успеть. Скорее, он дописывал картину в Асгоре, чтобы посредством кисти и красок снова и снова переноситься в Гренландию, ставшую для него настоящим домом и подлинной родиной. Тем более, что в Штатах тучи над его головой к тому времени уже начали сгущаться.

Кент – убежденный социалист и неутомимый Дон Кихот – никогда не упускал случая взобраться на баррикады. Если баррикад поблизости не было, он строил их сам. В начале 30-х он затеял громкую судебную тяжбу с железнодорожной компанией и, истратив, значительную часть своих сбережений, добился лишь того, что прослыл возмутителем общественного спокойствия. Его обостренное чувство справедливости давало порой почти комические плоды: случалось, утром он рисовал рождественский календарь по заказу компании “General Electric”, а днем шел на забастовку рабочих этой компании с гневным транспарантом в руках. После возвращения из Гренландии Кент выступал с лекциями, в которых воспевал «простую жизнь простых людей» и ставил под сомнение американские ценности. Все это создавало вокруг него ауру неблагонадежности.

В 50-е, в эпоху Маккартизма, дела Кента пойдут совсем скверно. Один из авторов Стокгольмского воззвания, он будет окончательно объявлен «красным». Его книги будут изыматься из библиотек, а картины – из галерей. Даже молочная ферма Кента окажется на грани банкротства – нация перестанет покупать молоко его коммунистических коров.

Этот трагический поворот в судьбе Рокуэлла Кента окажется настоящей удачей для СССР – художник передаст в дар советским музеям 80 своих картин и около 800 рисунков.

Разумеется, в 30-е Кент не мог знать, чем все обернется. Но мог предчувствовать, дописывая свои гренландские полотна, сбегая в любимую Гренландию от политических дрязг, денежных затруднений и дебатов о прогрессивности абстракционизма.

Для самого Кента прибытие почты – сюжет тревожный. В зимнее время почту в Северную Гренландию не доставляли, сообщение возобновлялось только с приходом весны. Рокуэлл ждал писем от жены Фрэнсис долгими месяцами. Брак их переживал трудные времена, писем не было. Впрочем, Кент оставил личные переживания «за кадром». Картина не тронута даже намеком на тревогу, в ней только надежда, свет, бесконечный простор. Его Гренландия – это место, где жизнь проста, люди добры и приветливы, а прибытие почты гарантирует, если не хорошие новости, то, по крайней мере, весну.

Автор: Андрей Зимоглядов