Шагающий человек II

Во второй половине ХХ века произведение изобразительного искусства считается актуальным, если перед ним приходится провести некоторое время, чтобы опознать задуманный объект. Лучше все же читать название работы или объяснение куратора. А еще лучше не пытаться соотнести изображенное с каким-либо предметом реального мира. Актуальное искусство в это время абстрактно.

Европа после Второй мировой войны опустошена, разрушена, обескровлена. Люди брошены со всеми своими травмами, невозместимыми потерями, одиночеством, стыдом и отчаяньем. И абстракция часто оказывается единственным языком, подходящим для разговора об этой катастрофе. Альберто Джакометти возвращается в Париже по окончании войны с несколькими спичечными коробками - в этих коробках его скульптуры за несколько прошедших военных лет (1, 2, 3). Крошечные человеческие фигурки, безликие и хрупкие, почти исчезнувшие. Но в ближайшие несколько лет они начнут расти.

Джакометти удалось вернуть изображение человеческой фигуры в скульптуру. Его знаменитые веревочные человеческие силуэты, с руками и ногами, застывшими в точном жесте, говорили о боли и страхе смерти не тише, чем цветовые пятна на полотнах абстрактных экспрессионистов.

«Я всегда ощущал в живом хрупкость. Как будто ему ежесекундно нужна невероятная энергия, чтобы продолжать существовать. Всегда под угрозой распада. Есть один лишь страх исчезновения», - рассказывал Джакометти в одном из интервью. И эта хрупкость живого выражается у него в особых пропорциях человеческого тела: так виден человек в туманной дымке на большом расстоянии, на расфокусированном заднем плане фотоснимка, в отражении в мокром после дождя асфальте. Когда фигура съедается плотным, осязаемым пространством. Уменьшая объем фигуры, Джакометти увеличивает расстояние между ней и другими, между ней и зрителем. Тоньше фигура - необъятней объем пустоты вокруг.

Свою энергию для существования мужские и женские фигуры у Джакометти получают по-разному. Женские - неподвижны, сосредоточены и собраны, им не дает исчезнуть собственный внутренний стержень и прочное основание, непропорционально крупные, устойчивые ноги (1, 2). Мужские - всегда в движении: шагают, указывают, даже падают - тоже действие. Писатели-экзистенциалисты видели в этих скульптурах Джакометти материальное воплощение собственной философии. Жан-Поль Сартр написал эссе к выставке скульптора в Америке, говорил, что Джакометти удается передать чистый жест, то самое неуловимое, что останется от человека, если убрать все материальное.

Это казалось невероятным прорывом, новым способом виденья, потому что из всех языков искусства скульптура меньше всего приспособлена для передачи нематериального. Условные слова, аллитерации, рифмы в литературе или краски, цвет, форма в живописи, абсолютно невидимые, неосязаемые звуки и интервалы в музыке - любое из искусств подходит для умозрительных смыслов больше, чем глина, бронза, гипс. Материалы, которые по их природе невозможно лишить объема.

Джакометти лепил своих вытянутых призрачных людей, похожих на карандашные рисунки в воздухе, понемногу накладывая на металлический прут небольшие кусочки глины сверху вниз, снизу вверх. На бронзовых отливках можно рассмотреть эти неровности наращиваемой глиняной массы и даже отпечатки пальцев скульптора. И говорил, что никогда не считает скульптуру законченной - просто однажды она попадает на глаза посетителю мастерской, настойчивому дилеру или на выставку. Как только кто-то увидел работу - можно ее отложить и начинать следующую с того же места. Продолжать лепить и двигаться - постоянно под угрозой исчезновения превращаться в чистый жест.

Автор: Анна Сидельникова