увійти
Увійдіть на сайт
Залогіньтесь, щоб використовувати максимум функцій Артхіва
Спящая муза
Константин Бранкузи • Скульптура, 1913, 26.7 см
Опис роботи «Спящая муза»
«Спящая муза» кажется золотой, но на самом деле это бронза. Константин Бранкузи не нанимал помощников, никому не доверял отливку и шлифовку – все это части единого процесса, дело скульптора. Гениальный ремесленник, чуткий шаман, всю жизнь слушавший язык дерева, мрамора и металла, он по несколько недель, а иногда и месяцев мог провести за полировкой одной скульптуры. Каждая следующая «Муза» не была похожа на предыдущую: белая мраморная и рождается, и исчезает на глазах, черты – просто неглубокие росчерки в плавной округлой форме, в зеркальной поверхности одной из бронзовых копий можно рассмотреть отражение всех ламп в комнате, другая, матовая, покрытая патиной, поглощает свет и звучит глухо, третья, покрытая кое-где позолотой, как будто найдена в раскопках богатой древней цивилизации, нарастила многовековой шарм.
Безмятежность «Музы» Бранкузи сравнивают с улыбкой Будды, с животно-птичье-человечьими чертами древних восточных богов. Можно представить зрителей парижского Салона независимых или нью-йоркской Арсенальной выставки, когда они, насмотревшись на искаженные, вызывающе неправильные кубистические фигуры, подходили к «Спящей музе» Бранкузи. Там, где кубисты раскладывали все сложное на простые формы, двигали и совмещали точки зрения, Бранкузи собирает все смыслы в обманчиво простую, первозданную форму, лаконичную и совершенную из любой точки обзора. «Простота не является целью искусства, но мы приходим к простоте не смотря ни на что, если хотим приблизиться к реальному смыслу вещей», - говорил скульптор
Это первая работа, в которой Бранкузи спорит уже не только с академической европейской скульптурой, статичной и шаблонной, но и с натуралистичной манерой Огюста Родена, динамичной и эмоциональной. Ко времени первых опытов с «Музой» Бранкузи успел прожить в Париже 6 лет, поработать в мастерской Родена около месяца, бросить эту работу и обойти в поисках идеальной формы все городские музеи. Но в музеях его интересует не европейская часть экспозиции, а архаическая скульптура Египта, Ассирии. Он ищет абсолют, форму, при помощи которой «можно сдвинуть вселенную».
Элементарная частица, яйцо, из которого родится целый мир, и которое уже содержит знаки и коды этого огромного, еще спящего, мира – почти абстракция, символ. Женские черты обозначены условно: углубления глаз, росчерк губ, бороздки волос не нарушают общего контура. «У каждого материала – свой язык, и я не хочу лишать его этого языка или заменять его своим. Я хочу, чтобы он высказал на своем языке то, что я думаю, что вижу», - Бранкузи чуток к материалу, как ремесленник и как священнослужитель какой-нибудь древней религии, зародившейся в те времена, когда вся природа была живой и человек это чувствовал.
Как символ рождения и начала всего эта форма повторится у Бранкузи еще много раз: в «Голове ребенка», в «Новорожденном», в «Начале мира». И в нескольких вариантах «Спящей музы», один из которых в 2017 году станет сенсацией аукционных торгов Christie’s в 2017 году: за скульптуру будут долго бороться несколько покупателей и в итоге ее стоимость превысит эстимейт в 2 раза. Финальная стоимость «Спящей музы» - 57 млн. долларов, и это на момент продажи самая дорогая скульптура Бранкузи.
Безмятежность «Музы» Бранкузи сравнивают с улыбкой Будды, с животно-птичье-человечьими чертами древних восточных богов. Можно представить зрителей парижского Салона независимых или нью-йоркской Арсенальной выставки, когда они, насмотревшись на искаженные, вызывающе неправильные кубистические фигуры, подходили к «Спящей музе» Бранкузи. Там, где кубисты раскладывали все сложное на простые формы, двигали и совмещали точки зрения, Бранкузи собирает все смыслы в обманчиво простую, первозданную форму, лаконичную и совершенную из любой точки обзора. «Простота не является целью искусства, но мы приходим к простоте не смотря ни на что, если хотим приблизиться к реальному смыслу вещей», - говорил скульптор
Это первая работа, в которой Бранкузи спорит уже не только с академической европейской скульптурой, статичной и шаблонной, но и с натуралистичной манерой Огюста Родена, динамичной и эмоциональной. Ко времени первых опытов с «Музой» Бранкузи успел прожить в Париже 6 лет, поработать в мастерской Родена около месяца, бросить эту работу и обойти в поисках идеальной формы все городские музеи. Но в музеях его интересует не европейская часть экспозиции, а архаическая скульптура Египта, Ассирии. Он ищет абсолют, форму, при помощи которой «можно сдвинуть вселенную».
Элементарная частица, яйцо, из которого родится целый мир, и которое уже содержит знаки и коды этого огромного, еще спящего, мира – почти абстракция, символ. Женские черты обозначены условно: углубления глаз, росчерк губ, бороздки волос не нарушают общего контура. «У каждого материала – свой язык, и я не хочу лишать его этого языка или заменять его своим. Я хочу, чтобы он высказал на своем языке то, что я думаю, что вижу», - Бранкузи чуток к материалу, как ремесленник и как священнослужитель какой-нибудь древней религии, зародившейся в те времена, когда вся природа была живой и человек это чувствовал.
Как символ рождения и начала всего эта форма повторится у Бранкузи еще много раз: в «Голове ребенка», в «Новорожденном», в «Начале мира». И в нескольких вариантах «Спящей музы», один из которых в 2017 году станет сенсацией аукционных торгов Christie’s в 2017 году: за скульптуру будут долго бороться несколько покупателей и в итоге ее стоимость превысит эстимейт в 2 раза. Финальная стоимость «Спящей музы» - 57 млн. долларов, и это на момент продажи самая дорогая скульптура Бранкузи.
