Жюль
Бастьен-Лепаж

Каждое воскресенье тогда еще малоизвестный Валентин Серов приходил к Павлу Третьякову смотреть на картину «Деревенская любовь». А Нестеров говорил, что Бастьен-Лепаж – истинно русский художник, и «выше этой похвалы у меня и нет для него!». Огромная популярность Бастьен-Лепажа в русской среде, несколько удивительная для его соотечественников, объяснялась тем, что его путь оказался ответом на искания русских живописцев.

Биография Бастьен-Лепажа

Жюль Бастьен-Лепаж (фр. Jules Bastien-Lepage; 1 ноября 1848, Данвиллер, Мёз — 10 декабря 1884, Париж) – выходец из крестьян, родился в небольшом местечке Данвиллер, Лотарингия. Дорогу в искусство прокладывал себе сам. Никаких поблажек от судьбы в этом смысле у него не было, пришлось добывать их.

Образование художник получил в Школе изящных искусств у Александра Кабанеля, оплачивать его умудрялся, получая гранты и стипендии во всевозможных конкурсах и программах. Был призван во время франко-прусской войны, получил ранение и вернулся в 1870 году в родную Лотарингию. Впервые внимание публики и критиков привлек в 1874 году работой «Весенняя песня». В следующие два года боролся за Римскую премию, оплачивающую победителю проживание в Риме в течение трех-пяти лет. Работа «Благовещение пастухам» даже получила второе место, но лауреатом премии ему так и не суждено было стать. Не тратя времени на огорчения по этому поводу, Бастьен-Лепаж отправился в Англию, где провел три года и, конечно, активно писал. Одна из известных английских работ – «Чистильщик обуви в Лондоне».

Следующим путешествием стал Алжир – вслед за многими французскими художниками Бастьен обратил взор на Восток. Впрочем, лучшими его картинами считаются написанные в родной деревне Данвиллер или изображающее ее (1, 2, 3). Именно в этих работах Бастьен-Лепаж сумел в полной мере проявить свой талант и «в точности передать природу», к чему и стремился. Бастьен-Лепаж продолжает традиции барбизонской школы. Но при этом он впитал художественные открытия своей эпохи. Его поздний реализм характеризуется осветленной палитрой, свободной манерой письма, пастозными мазками. Считается, что больше всего на Бастьена повлияли Милле и Курбе. 

Влияние Бастьен-Лепажа на русскую живопись

Многие художники в России в 1880-е годы находилась на распутье. Классические традиции в основном выродились в отталкивающий академизм, обличительная эстетика передвижников удовлетворяла отнюдь не все стремления и интересы, а доносившиеся из-за границы веяния импрессионизма, символизма и модерна тогда казались чем-то далеким.

В искусстве Бастьен_Лепажа увидели обращение к природе, к национальным традициям (но без обвиняющего перста передвижников). И правильно увидели, кстати. Тем, кто желал у него учиться, Бастьен-Лепаж сразу говорил, что побывать в Париже – дело нужное. Здесь, как нигде более, можно узнать, кто, что и как пишет, ощутить, куда нынче ветер дует в художественной среде, но вкусив Париж, нужно возвращаться домой. «Уезжайте в родную страну и пишите близкие вам сюжеты». Во Франции Бастьен-Лепаж не оставался незамеченным, но не имел такого успеха, как у россиян. Все-таки в Париже в те годы импрессионизм «созревал». А ищущие собственный путь, лавирующие между академистами и передвижниками русские художники заявили, что Бастьен-Лепаж– лучшее, чем может похвастаться художественный Париж.

Широко известно четверостишие Борисова-Мусатова, сменившего очарованность своим учителем на восторженное отношение к французу:
Давно ли был мой идеал
Художник Коновалов наш?
Но в Третьяковке побывал -
В душе один Бастьен-Лепаж.

В Третьяковке он, кстати, вслед за Нестеровым и Серовым любовался «Деревенской любовью». Работы Бастьена отмечали также Репин, Суриков, Коровин, Василий и Елена Поленовы. Впрочем, не все приходили в восторг от Бастьена, к примеру, Крамской величал его «невозможным ломакой».

Если обобщить влияние Бастьен-Лепажа на русскую живопись, то в первую очередь, он подтолкнул русских художников к использованию принципов пленэра и развернул к свету, краскам, воздуху – не столь революционно, как это делали импрессионисты, а исподволь. Работа на пленэре для Бастьена была необходимостью, он писал «с природы». Особо стоит отметить великолепное владение цветом при том, что используемая им цветовая гамма достаточно скромна. Тот факт, что Бастьен сохранил двухжанровость, тоже играл в его пользу. В большинстве его картин пейзаж и портрет органично соединены, при этом бытовой жанр приобрел черты созерцательности, а портрет, при всей детализации, в том числе и психологической, не превратился в «сочинение о жизни».

Главная и последняя ученица Бастьен-Лепажа

Отголоски влияния Бастьена можно наблюдать в творчестве многих художников, но самая последовательная и самоотверженная его ученица – Мария Башкирцева. Она избрала Бастьена мерилом таланта, идеалом в живописи. Дочь полтавских дворян, уехавшая после развода родителей с матерью и дедом в Париж, талантливая, эмоциональная, с детства избалованная и, пожалуй, экзальтированная девушка считала Бастьена своим учителем. «Все, что делают другие – все-таки остается только живописью; у него – это сама природа. Говорят о реалистах; но эти реалисты-натуралисты сами не знают, что такое реальность: они просто грубы, а воображают, что это правдивость. Реализм состоит вовсе не в изображении грубо-простых вещей, но в выполнении, которое должно быть совершенным», – вот что ее привлекало в учителе.

После смерти Марии был напечатан ее дневник, который девушка вела с 12 лет. Она признаётся, что просто без ума от Бастьена, потому что он гений, «что может быть прекраснее!». Нет, это не был любовный роман. Возможно, только по той причине, что оба умирали. Девушка была больна неизлечимой тогда чахоткой. У Бастьена же обнаружили рак желудка. Мария провела подле него последние дни, пытаясь ухаживать за учителем, но умерла раньше него. Когда она стала совсем слаба, уже Бастьен навещал ученицу. Его вносили, устраивали в кресле, и он проводил целые дни рядом с Марией.

«Я укутана массой кружев, плюша. Все это белое, только разных оттенков. У Бастьен-Лепажа глаза расширяются от удовольствия.
– О, если бы я мог писать!».

Художник пережил Марию на 5 недель.

Автор: Алена Эсаулова