Смерть скупца

Деревянная панель Босха «Смерть скупца» представлена в Национальной галерее искусств (Вашингтон). Известно, что туда она поступила из коллекции бизнесмена и мецената Сэмюэля Генри Кресса, а до этого находилась в коллекции Ван дер Хельста в Вене.

Судя по сильно вытянутому вертикальному формату и резкому перспективному сокращению, «Смерть скупца» могла быть частью триптиха. В 2016 году на выставке в Хертогенбосе, на родине художника, четыре части триптиха собрали вместе. Внешние створки, известные как "Блудный сын", приехали из Роттердама. Что касается внутренних частей, то центральная панель триптиха, вероятно, утрачена. Рассматриваемая здесь панель «Смерть и скупец» из Национальной галереи в Вашингтоне - это правая створка, а «Корабль дураков» (Лувр) и «Аллегория обжорства и похоти» (Художественная галерея Йельского университета) когда-то были левой створкой. 

Сюжет взят из популярного во временя Босха трактата Ars moriendi («Искусство умирать»). Это небольшое произведение сначала использовалось исключительно священниками, помогая им в составлении проповедей, но в эпоху Возрождения и особенно в период Реформации получило в Германии и Нидерландах широкое распространение. Смерть человека рассматривается в Ars moriendi как итог бездарно либо праведно прожитой жизни. А мерой вещей является то, принимает ли умирающий заветы Христа или отвергает их. Перед такой же дилеммой оказывается и персонаж картины Босха.

Зрителю открывается спальня со сводчатым высоким потолком и кроватью под пологом, на которой привстал измождённый умирающий. Смерть, традиционно изображаемая в виде скелета, завёрнутого в белый саван, заглядывает в его дверь. Она навела на будущего покойника стрелу, но медлит в нерешительности. У скупца на смертном одре всё еще остаётся шанс на спасение. Накануне смерти он оказывается перед тем же выбором, который искушал его при жизни: деньги или спасение, кошелёк или вечная жизнь. С одной стороны ангел, заботливо поддерживающий больного сзади, указывает на распятие в арке оконного проёма под потолком. С другой стороны, дьявол в обличье невиданного монстра (в их изобретении Босх был особенно искусен) протягивает ему денежный мешок.

И хотя Новый завет предостерегает о том, что «не можете служить Богу и маммоне» (обогащению), скупец отворачивается от ангела и инстинктивно тянет руки за мешком с деньгами. Вокруг резвятся разнообразные темные существа. Очевидно, это духи преисподней, слетевшиеся, чтобы склонить умирающего на свою сторону. Но окончательный выбор всё еще не сделан. Пока стрела смерти не пущена, у скупого остаётся шанс отвергнуть дьявола и последовать за ангелом в рай.

Для средневекового искусства было обычным делом сосуществование в одном пространстве разных временных планов. Босх следует этому же принципу, спокойно сдвигая сцену смерти в глубину картины, а на переднем плане изображая скупца в привычной для него бытовой обстановке. Он складывает монеты в мешок, который ему подставляет бес (возможно, даже тот самый, что продолжит искушать скрягу на смертном одре), и в этот момент скупой не помнит о том, для чего у него на поясе висят четки, а окно комнаты отмечено распятием.

Интересны также вещи, не без изящества «разбросанные» Босхом у нижнего края доски. Вряд ли плащ, пика, шлем и перчатка ранее принадлежали скупому. Вероятней всего, эти атрибуты рыцарства должны истолковываться как символы верности христианству. Следование христианскому долгу в готической эстетике, которой во многом принадлежит Босх, отождествлялось с рыцарской честью.

Автор: Анна Вчерашняя