Энди
Уорхол

Энди Уорхол (англ. Andy Warhol; 6 августа 1928, Питтсбург, США – 22 февраля 1987, Нью-Йорк, США) – американский художник, один из главных идолов стиля поп-арт. Родился в Питтсбурге, большую часть жизни прожил в Нью-Йорке. Уорхол делал ставку на тиражируемые, всем знакомые образы: консервированный суп, бутылка «Кока-Колы», фотографии знаменитостей и известных политических деятелей. Помимо живописи занимался фотографией, режиссировал и снимал фильмы, был продюсером рок-группы Velvet Underground, выпускал журнал Interview. Пережил покушение и клиническую смерть.

Особенности творчества художника Энди Уорхола: одним из первых применил трафаретную печать как способ создания картин. Портреты, выполненные Уорхолом, - идеализированные, иконизированные изображения без изъянов, раскрашенные в яркие цвета. На «Фабрике», в студии художника за день создавалось несколько десятков одинаковых работ, он поставил искусство поп-арта на поток. Часто картины становились плодом коллективного труда, поэтому точно определить авторство каждой из них невозможно.

Знаменитые картины Энди Уорхола: Диптих «Мэрилин», «Восемь Элвисов», «Сто долларовых банкнот», «Сто банок с супом «Кэмпбелл», «Мао», «Красный Ленин».

Энди Уорхол неоднократно повторял одну загадочную фразу: «Я хотел бы быть машиной». Художник питал особую любовь к разнообразным техническим средствам. Он работал над своими картинами в постоянном информационном потоке, включая одновременно телевизор и музыкальный проигрыватель. В разные периоды своей жизни он дотошно фиксировал каждое мало-мальски важное событие с помощью диктофона, фотоаппарата «Полароид» или видеокамеры. Даже совсем незначительные, казалось бы, моменты Уорхол старался запечатлеть тем или иным способом, стремясь в этих застывших во времени воспоминаниях обессмертить самого себя.

Любимым фильмом Энди была лента «Создание гуманоидов» 1962 года, по сюжету напоминающая знаменитого «Бегущего по лезвию». Основной идеей фильма была возможность полного переноса личности и воспоминаний человека в тело робота, обеспечивающая ему бесконечно долгую жизнь. Возможно, именно такой и была главная мечта Энди Уорхола: «стать машиной», чтобы стать бессмертным?

Дань прошлому

В феврале 1987 года, вскоре после смерти Энди Уорхола, помощники, адвокаты и родственники художника вскрыли его квартиру и обнаружили за дверью огромный склад. Среди многочисленных коробок с париками, одеждой, обувью и аудиозаписями обнаружилась лишь одна работа Уорхола – маленький портрет Мао. Обувь, к слову, была одним из фетишей художника: он не только десятки лет хранил собственные туфли, но и коллекционировал женские. По всей видимости, это было своеобразное напоминание о том, с чего Энди начал творческий путь: в самом начале своей жизни в Нью-Йорке он рисовал рекламные иллюстрации для обувного бренда I. Miller.

Поначалу в Нью-Йорке Энди приходилось вести почти нищенское существование, подчас деля жилье с десятком других людей и полчищами тараканов. Среди одной из легенд, которые Уорхол рассказывал о себе, была история о том, как он принес свое портфолио в редакцию Harper’s Bazaar. Когда редактор открыла папку с его работами, из нее на стол выполз таракан. И если бы эта женщина была чуть более брезгливой, если бы она не посочувствовала молодому художнику, его карьера могла пойти совсем по другому пути.

Каждое воскресное утро Энди начиналось с похода в церковь по традиции семьи Вархола, зародившейся еще во время в жизни в Питтсбурге. В церкви, которую будущий художник посещал в детстве, его внимание приковывали многочисленные иконы. В Нью-Йорке иконы трансформировались в его картины. Ярко раскрашенные портреты героев нового времени – Мэрилин Монро, Элвиса Пресли и Джеймса Дина  – со временем стали такими же популярными, как сами актеры и музыканты. Уорхол безошибочно выбирал явления массовой культуры (бутылку «Coca-Cola», банку супа, даже долларовые купюры и превращал их в новые явления массовой культуры.

После воскресной церковной службы Энди кормил голубей в парке, а затем отправлялся на блошиный рынок. Он подолгу ходил между рядами, рассматривал каждую приглянувшуюся вещицу и обязательно уходил с массой покупок. Уорхол мечтал однажды купить какую-нибудь безделушку, которая спустя годы будет стоить миллионы. Некоторые из этих вещей он использовал в своих работах, но большинство из них так и остались в его квартире. Часть этих винтажных мелочей он даже упаковал в свои знаменитые «капсулы времени» - коробки с различными предметами, аудиозаписями, чеками, открытками и этикетками продуктов, которые были своего рода посланием в будущее.

Семейные ценности

Энди с детства был очень привязан к матери. Джулия (Юлия) все время находилась рядом с ним, когда он из-за болезни был прикован к постели. Как только Уорхол окончательно обосновался в Нью-Йорке и начал прилично зарабатывать, он перевез мать к себе и поселил ее в своей квартире. Многочисленные друзья и посетители художника иногда принимали Джулию, сновавшую из комнаты в комнату с метлой, за его прислугу. За годы жизни в Штатах она так и не освоила толком английский язык, поэтому говорила очень мало и с жутким акцентом. Несмотря на постоянную занятость работой, мать была очень важной частью жизни Энди. Как и в детстве, она продолжала кормить его на обед супом «Кэмпбелл» из банки, следила за чистотой в доме и ухаживала за сыном. По слухам, она даже прикладывала руку к его работе: знаменитую подпись Энди Уорхола на его полотна наносила Джулия.

При этом нельзя сказать, что отношения Уорхола с семьей были безоблачными. В детстве Энди ненавидел школу и был изгоем среди сверстников из-за болезненности и нелюдимости. И специфическая внешность уверенности в себе ему не добавляла. У него была очень бледная кожа, покрывавшаяся пятнами, стоило ему оказаться на солнце, и большой нос, который из-за проблем с сосудами к тому же постоянно был красным. В семье Энди ласково поддразнивали «красноносым». Поэтому в Нью-Йорке, лишь только заработав достаточное количество денег, Уорхол первым делом сделал пластическую операцию.

Кроме всего прочего, художник довольно рано начал лысеть, поэтому стал носить парики, ставшие его своеобразной визитной карточкой. Энди заказывал свои парики в одном и том же месте, но потом часто «дорабатывал» их самостоятельно, обстригая и окрашивая. Однажды Уорхол рассказал, для чего он всегда появляется на людях в парике. По его словам, в этом случае люди всегда первым делом замечали именно парик, а не его самого. К тому же, это давало ему возможность почувствовать себя человеком, не принадлежащим ни к одной эпохе, человеком, живущим вне времени. За годы жизни в Нью-Йорке Энди собрал более 50 париков. В конце жизни он начал относиться к ним, как к произведениям искусства, и даже сделал серию снимков с париками.

Эксперименты с собственной внешностью были для Уорхола своеобразным камуфлирующим приемом, спасением от болезненной застенчивости. По этой же причине художник постоянно окружал себя людьми (об Энди говорили, что он обладает удивительной способностью собирать вокруг себя самых красивых людей Нью-Йорка). Он предпочитал передвигаться по улицам со свитой, потому что в этом случае ему было легче спрятаться. В группе друзей или обожателей он чувствовал себя не таким уязвимым, его невозможно было сломить, пока он был не один.

Жизнь и смерть

Самой большой страстью Энди Уорхола (кроме коллекционирования всего на свете) были тусовки. Он говорил, что, если бы в Нью-Йорке устраивали вечеринку в честь открытия общественного туалета, он пришел бы на нее первым. Любое мало-мальски значимое событие в жизни Большого яблока не обходилось без его участия. Ходили слухи, что на некоторые тусовки он ходил сам, а на другие, проходившие в то же время, отправлял своих двойников в париках и темных очках. Таким образом художник мог присутствовать в нескольких местах одновременно, и никто не мог с полной уверенностью утверждать, где же был настоящий Уорхол.

А главной тусовкой Энди, конечно, была его «Фабрика». Студия художника стала меккой для маргиналов всех мастей. Ему были не слишком интересны богатые и знаменитые, его куда больше занимали трансвеститы, наркоманы и неудачливые актеры. На «Фабрике» ни на минуту не прекращалась жизнь. Здесь пили и употребляли наркотики, занимались сексом и вели задушевные разговоры, здесь же штамповались картины Уорхола и снимались его фильмы. Сам художник присоединялся далеко не ко всем развлечениям своей разношерстной свиты, но на правах доброго родителя великодушно позволял своим «детям» делать в огромном помещении с серебряными стенами все, что только могло прийти в голову.

Когда Валери Соланас впервые появилась на «Фабрике», она не поняла, почему все эти бездельники сидят в студии целыми днями, готовые вцепиться друг другу в глотки в борьбе за внимание великолепного Энди. Радикальная феминистка и мужененавистница Валери, которую в детстве насиловал отец, которая жила в шалаше на берегу Гудзона, которая еще недавно была вынуждена торговать собой, которая едва не умерла после подпольного аборта, явно была не к месту среди ленивой и бесшабашной богемной публики. Однако они с Уорхолом явно что-то заметили друг в друге и стали общаться (Энди даже снял Валери в двух своих фильмах), хотя художник и держал ее немного на расстоянии, побаиваясь ее напористости и радикальных суждений о несправедливости мироустройства.

Соланас вручила Уорхолу свой сценарий под названием «Up Your Ass» и потребовала, чтобы он снял по нему фильм. Прочитав первые несколько абзацев, Энди согласился, но быстро передумал: «Название показалось мне замечательным, и я был в добродушном настроении, поэтому согласился продюсировать это, но пьеса была такая черная…» О своем обещании Валери художник благополучно забыл. В конце концов, на «Фабрику» свои сценарии тащили все, кому не лень. От самой Соланас Уорхол тоже вскоре устал, особенно после того, как она издала свой манифест «SCUM» («Общество полного уничтожения мужчин») и стала приходить в студию в попытках продать несколько экземпляров.

Существует несколько версий того, когда и как именно произошел окончательный разлад между Соланас и Уорхолом. По одной из них причиной всему был злополучный сценарий, единственный существующий экземпляр которого Энди потерял. Согласно другой версии, виной всему стало роковое стечение обстоятельств: целью Валери был издатель Морис Жиродиа, но 3-го июня 1968 года его просто не оказалось на месте, и девушка отправилась на недавно переехавшую «Фабрику». Она выстрелила в Уорхола трижды, и как минимум одна пуля достигла цели (здесь показания очевидцев тоже расходятся). После чего Соланас спокойно вышла из здания и сдалась первому встреченному ею полицейскому со словами: «Меня ищет полиция. Я стреляла в Энди Уорхола. Он слишком контролировал мою жизнь» (некоторые журналисты, склонные к излишнему драматизму, добавляли, что перед этим Валери успела купить рожок мороженого).

Пока Энди истекал кровью на полу студии, вокруг него суетились помощники и друзья. В какой-то момент художник захихикал и сказал: «Не смешите меня. Это очень больно». Приехавшие парамедики зафиксировали клиническую смерть (позже Уорхол говорил, что слышал, как его объявили мертвым). Операция длилась пять часов, врачи сделали все возможное, чтобы восстановить развороченные внутренние органы и сохранить художнику жизнь.

Неожиданный финал

После покушения Энди стал еще больше бояться людей, особенно женщин. Он перестал снимать их в своих фильмах, заменив трансвеститами. На «Фабрике» появилась охрана, в студию больше не пускали всех подряд. Уорхол отказался выдвигать обвинения против Соланас, и она отделалась трехлетним сроком, год из которого провела в психиатрической лечебнице.

У Энди же начался новый жизненный этап, еще сильнее связанный с темой смерти. Кинокарьера Уорхола медленно, но неумолимо пошла на спад. В начале 70-х он снова вернулся к живописи, причем по большей части его работы состояли из портретов: лица трансвеститов соседствовали с раскрашенным в яркие цвета Мао Цзэдуном, фото Арнольда Шварценеггера – с коммунистически алым Лениным, Дракула – с Зигмундом Фрейдом. Создается впечатление, что Энди с маниакальным упорством пытался зафиксировать в своих работах как можно больше моментов из окружающей действительности, сохранить их навечно, законсервировать, как он консервировал свои «капсулы времени». Частым сюжетом его картин в это время становится изображение черепа, вечного напоминания о смерти и смертности. В 1978 году Уорхол создает монументальную абстрактную серию «Тени», которая состояла из 102 огромных работ, занимающих пространство от пола до потолка и оставляющих зрителя в полном недоумении из-за безуспешных попыток понять, где на картинах свет, а где, собственно, тень.

В 80-х Уорхол возвращается к орнаментальности, в некотором смысле обращается к собственному и общечеловеческому прошлому. Он снова рисует туфли, с которых когда-то начиналась его карьера. Начинает копировать фрагменты знаменитых картин да Винчи, Боттичелли, Мунка, раскрашивая их в собственной манере, дублируя и превращая в паттерны. В последние годы жизни художника эти цветные орнаменты растворяются, превращаясь в абстрактные формы «камуфляжной» серии работ Уорхола. Энди находит новый способ спрятаться в искусстве от окружающих и от реальности.

С детства болезненный Уорхол очень не любил больницы, особенно после покушения, и обращался к врачам в самых крайних случаях. Однако в 1987 году доктора настояли на новой операции: из-за ранения у Энди начались проблемы с желчным пузырем. Он отказался посвящать кого бы то ни было в то, что ему предстоит лечь под нож, и отправился в нью-йоркскую больницу под именем Боба Робертса. Операция была простой и прошла без осложнений, однако потом что-то пошло не так. Вскрытие показало, что у Энди случился отек легкого, и он задохнулся около пяти утра 22 февраля. Идол поп-арта, всю жизнь окружавший себя людьми, умер в полном одиночестве.

Автор: Евгения Сидельникова