Странник над морем тумана

На картине Каспара Давида Фридриха «Странник над морем тумана» изображён мужчина в тёмно-зелёном пальто и сапогах, опирающийся на трость. Он стоит на вершине скалы, глядя на умиротворённый облачный пейзаж, простирающийся перед ним. На его фигуре сходятся расположенные в отдалении склоны – искусствовед Джозеф Кернер из Гарвардского университета отмечает, что грудь этого человека располагается прямо в середине полотна. «Сердце – это центр Вселенной», – подчёркивает профессор.

За последние два столетия этот образ стал культурной иконой. Он украсил обложку философского сочинения неомарксиста Терри Иглтона «Идеология эстетики», вышедшего в 1990 году; использовался для иллюстрации цикла «Зимний путь» Франца Шуберта – классического музыкального сочинения о странствующем печальном герое. Картина отпечатана даже на молодёжных толстовках и футболках, которые можно купить в Интернете.

«Странник над морем тумана» – квинтэссенция романтизма. Эстетика этого стиля стала реакцией против ценностей Просвещения (логики, рациональности и порядка), которые частично привели к кровавой антимонархической Французской революции 1789 года. Писатели, художники и музыканты по всей Европе начали искать вдохновение в эмоциях, воображении и возвышенном. Их главной темой стала природа – дикая, необузданная и гораздо более сильная, нежели люди XIX столетия. В целом это была эпоха благородных героев и их бурных чувств. Фридрих олицетворил это направление, поместив в центр своей картины одинокого человека, глядящего на бескрайнюю непознанную территорию.

Над произведением, которое теперь стало практически синонимом его имени, художник начал работать примерно в 1817 – 1818 годах. Чтобы собрать материал для композиции, он отправился в Эльбские Песчаниковые горы (ныне территория Чехии) к юго-востоку от Дрездена. Там Фридрих сделал наброски отдельных скал и природных форм с подробными деталями, а вернувшись в мастерскую, собрал их вместе в новом воображаемом пейзаже.

Между зрителем и туманом живописец поместил Rückenfigur, или фигуру со спины. Как поясняет искусствовед Джулиан Джейсон Халадин в своём эссе ««Странник» Фридриха. Парадокс объекта в модерне», силуэт заменяет зрителя. «Человеческое присутствие определяет для нас общий масштаб сцены, – пишет эксперт. – И, более конкретно, соединяет наши физические тела с пространственными параметрами изображённого мира». Летящие над пейзажем облака здесь становятся почти абстрактными, как на картинах Уильяма Тёрнера.

Наследие Фридриха обесценилось, когда Гитлер и его нацисты в 1930-х годах объявили его своим идеологическим предшественником. Восхищение художника немецким пейзажем они связали с лозунгом «Кровь и почва», который стал стержнем их расовой политики, соотносившей национальное происхождение с родной землёй. Такая ассоциация в течение десятилетий отбивала у будущих учёных интерес к работам Фридриха.

Наконец, в середине 1970-х годов искусствовед Роберт Розенблюм попытался связать творчество Фридриха и его современников-британцев Джона Констебла и Тёрнера с работами абстрактных экспрессионистов. Он даже издал в 1975 году книгу «Современная живопись и традиции северного романтизма. От Фридриха до Ротко». В ней два художника связывались, как писал один рецензент, через их поиск «единства самого себя со Вселенной». Критик Хилтон Крамер, известный своим острым языком, назвал идею «чистейшей чушью – блестящей чушью, забавной чушью, но тем не менее чушью». Однако благодаря этой провокации, Фридрих снова оказался в центре исторического дискурса.

Исследователи не смогли наверняка определить, кто послужил моделью для фигуры странника, но уже упомянутый Джозеф Кернер сделал одно предположение. Он считает, что художник написал высокопоставленного чиновника лесного хозяйства – Фридриха Готтарда фон Бринкена. По его одежде можно сделать вывод, что это – лесничий-доброволец, служивший в армии короля Фридриха Вильгельма III во время войны Пруссии против Наполеона. «Фон Бринкен, вероятно, был убит в 1813-м или 1814 году, что в 1818 году сделало бы «Странника над морем тумана» патриотичной эпитафией», – написал искусствовед в книге «Темы пейзажей Каспара Давида Фридриха». Это полотно, по его мнению, тонко прославляет победу над французами, а в более широком смысле иллюстрирует историю прусского объединения и немецкий национализм.

Картина, которая с 1970 года входит в коллекцию Гамбургского кунстхалле, глубоко волнует современных зрителей независимо от их знаний и опыта. «Вы её чувствуете, даже если не изучали живопись, – говорит Кернер об особой магии полотна. – Вы чувствуете, что горные пики, которые видны в тумане, это не просто плод воображения художника. Они не созданы в студии. Каждая из этих вершин и долин, каждая скала, каждое дерево были рассмотрены, зарисованы, а затем встроены в композицию». Даже через двести лет красота этой работы – почти мистические контуры природного мира и драматическая, благоговейная связь человека с ним – всё ещё пронизывает и восхищает нас.

Авторы: Алина Коэн, Влад Маслов