button-pro-crown
PRO accounts for artists
check
Sales via Facebook and Instagram store
check
No ads on web pages
check
Artworks mailing lists
check
Sales of reproductions and digital copies
Leggi di più
button-pro-crown
PRO accounts for artists
arrow-toparrow-down
check
Sales via Facebook and Instagram store
check
No ads on web pages
check
Artworks mailing lists
check
Sales of reproductions and digital copies
Leggi di più

Секреты старых мастеров: 6 художников и один меценат, у которых есть чему поучиться накануне Дня дураков

Грамотный розыгрыш — это искусство. Вспомните, к примеру, Орсона Уэллса, объявившего по радио о марсианском вторжении. Но что делать, если под рукой нет собственной радиостанции? Без паники, выход есть. 1 апреля можно обратиться за вдохновением к художникам — среди них тоже встречались изрядные шутники.
Секреты старых мастеров: 6 художников и один меценат, у которых есть чему поучиться накануне Дня дураков

Валентин Серов


Валентин Серов был человеком прямым, неулыбчивым, внешне суровым — заподозрить в нем чувство юмора было непросто. Тем эффектнее выходило, когда Валентин Александрович все же шутил. Манеры и внешность были обманчивы, по словам его друга Константина Коровина, «Угрюмый и задумчивый Серов в душе своей носил удивительный юмор и смех».
Человек основательный и неторопливый, свои шутки Серов готовил тщательно.

Однажды, работая над портретом Николая II, Серов пожаловался на бедственное положение «Мира искусства», и император пообещал выделить журналу ежегодную дотацию в тридцать тысяч рублей. Серов сообщил радостную весть коллегам из редакции.

Вскоре после этого он пришел в редакцию с уже готовым портретом. «Усадив» его во главе стола так, чтобы руки царя как бы покоились на столешнице, Серов задрапировал холст, приглушил свет и стал ждать. Первый же вошедший в комнату, оторопел и выпалил: «Здрасте, ваше императорское величество!».

Напугав таким образом Александра Бенуа, Льва Бакста и других, Серов радовался как ребенок. Лучшего признания его состоятельности, как портретиста нельзя было и представить — в первые секунды никто не сомневался, что император пришел лично удостовериться в надежности своих инвестиций.

Савва Мамонтов


В отличие от «скучного» Серова, Савва Мамонтов имел репутацию балагура и весельчака — это с его подачи за неразлучными друзьями Серовым и Коровиным закрепилось прозвище «Коров и Серовин».

Как-то после традиционного вечернего чаепития в имении Абрамцево Мамонтов пригласил гостей — Репина, Коровина, Васнецова и Поленова — в мастерскую. Репин в те времена был под впечатлением от испанской живописи, часто ставил испанцев в пример, говорил, что все у них ярко и колоритно. И у Мамонтова в мастерской — бывают же совпадения — как раз оказался портрет
Портрет – реалистичный жанр, изображающий существующего в действительности человека или группу людей. Портрет - во французском прочтении - portrait, от старофранцузского portraire — «воспроизводить что-либо черта в черту». Еще одна грань названия портрет кроется в устаревшем слове «парсуна» — от лат. persona — «личность; особа». Читать дальше
кисти некоего испанского художника.

«Смотрю, а в мастерской на мольберте стоит мой этюд — голова женщины в голубой шляпе на фоне листьев сада, освещенных солнцем». — Писал в своих воспоминаниях Константин Коровин. — «Этот этюд
Этюд – учебный набросок, который художник использует для изучения натуры. Эдакие прописи для художника, где все просто и понятно. Этюд пишется быстро, точно, схематично, буквально на коленке – это проверенный способ осязания мира и его каталогизации. Но статус этюда в истории искусства настолько неустойчив, что иногда он приобретает значение гораздо большее, чем финальная картина, для которой он служил подспорьем. Его окружают серьезной широкой рамой – и водружают на музейные стены. Так в каком же случае этюд – это ученическая разминка, а в каком – самостоятельное, живое и ценное, произведение? Читать дальше
взял у меня раньше Поленов.

— Да, — сказал Репин, посмотрев мой этюд
Этюд – учебный набросок, который художник использует для изучения натуры. Эдакие прописи для художника, где все просто и понятно. Этюд пишется быстро, точно, схематично, буквально на коленке – это проверенный способ осязания мира и его каталогизации. Но статус этюда в истории искусства настолько неустойчив, что иногда он приобретает значение гораздо большее, чем финальная картина, для которой он служил подспорьем. Его окружают серьезной широкой рамой – и водружают на музейные стены. Так в каком же случае этюд – это ученическая разминка, а в каком – самостоятельное, живое и ценное, произведение? Читать дальше
. — Испанец! Это видно. Смело, сочно пишет. Прекрасно. Но только это живопись для живописи. Испанец, правда, с темпераментом…

— Вот он испанец! — сказал Савва Иванович, указывая на меня. — Чего вам еще? Тоже брюнет, чем не испанец? И Савва Иванович, обняв меня, захохотал».

Рокуэлл Кент


В 1905 году Рокуэлл Кент прибыл на остров Монеган (в штате Мэн), где некоторое время жил и работал. Работал не только как художник. Убежденный социалист и неисправимый трудоголик, Кент не боялся тяжелой работы — бурил колодцы, ловил омаров, строил дома. И только потом, помахав киркой и лопатой, брался за кисть. Вскоре местные перестали считать Кента очередным «дачником с мольбертом» — аборигены его любили и считали своим.

Поэтому, когда Рокуэлл Кент привез с материка невесту, нарядные островитяне встречали его на берегу с оркестром и шампанским. Фотографы не жалели магния, журналист строчил отчет в светскую хронику, барышни томно вздыхали. Поначалу никто не обратил внимания на то, что невеста выше Рокуэлла на голову и подозрительно атлетически сложена.

Вскоре обман раскрылся: невестой оказался друг художника — издатель Джордж Путнем.

Вообще, чувство юмора не изменяло Рокуэллу Кенту даже в непростых ситуациях. Например, когда поэт и арт-критик Луис Унтермайер опубликовал в нью-йоркском журнале эпиграмму на Кента, тот принес домой коровью лепешку, запек ее в духовке и отправил «пирог» Унтермайеру — в знак того, что не держит зла.

Джеймс Уистлер


Художник, спровоцировавший психическое расстройство у маститого арт-критика Джона Рескина, автор книги «Изящное искусство заводить врагов», Уистлер уже в позднем младенчестве овладел азами троллинга.

В 17 лет Джеймс Уистлер поступил в военную академию Вест-Пойнт. Тщедушный близорукий юноша изрядно нервировал менторов саркастическими замечаниями, неаккуратной прической и полным презрением к порядку и дисциплине. Однако из уважения к фамилии (его отец был известным военным инженером) Уистлера терпели.

Однажды на занятиях по картографии курсанту Уистлеру поручили изобразить мост. И тот нарисовал речку, покрытые травой берега, изящный каменный мост. На мосту он разместил пару детей с удочками. Разумеется, преподаватель велел убрать детей с моста. И Уистлер покорно перенес детишек на берег. Разъяренный ментор потребовал «убрать детей совсем!» И Уистлер снова покорился. На работе, которую он сдал в следующий раз, детей не было, а на берегу виднелись два скорбных могильных камня.

Как ни странно, из Вест-Пойнта Джеймса Уистлера выгнали не за это. А за то, что на экзамене по химии он начал рассказ о свойствах кремния со слов «кремний — это газ…».

Владимир Татлин

В 1913 (по другим источникам — в 1914) году Владимир Татлин был отправлен в Берлин с важной миссией — играть на бандуре на выставке кустарного русского искусства. Татлин отнесся к этому ответственному поручению с большим энтузиазмом. Во-первых, он любил бандуры (инструменты он изготавливал собственноручно). А во-вторых, из Берлина Татлин планировал рвануть в Париж — к Пикассо, которым он был одержим.

Согласно версии, которую популяризировал сам Татлин, он, надев темные очки, сидел на тротуаре перед мастерской Пикассо и играл на бандуре. Разумеется, Пикассо не мог пройти мимо столь колоритной фигуры и пригласил Татлина к себе в качестве натурщика. В мастерской на нитях разной длины висели скрипки, разрезанные в разных плоскостях. В какой-то момент Пикассо вышел из комнаты. А вернувшись, оторопел: слепой бандурист прозрел и лихорадочно зарисовывал в блокнот все, что видел вокруг. Розыгрыш удался: впоследствии сам Пикассо подтверждал, что встреча с Татлиным произвела на него впечатление.

В другой раз Владимир Евграфович удачно подшутил над своим вечным идейным оппонентом Казимиром Малевичем. В очередной раз наслушавшись речей о главенстве беспредметного, конструктивист Татлин выбил из-под Малевича стул со словами: «Посиди-ка теперь на геометрии и цвете!».

Джотто


Джотто ди Бондоне — легендарный реформатор, живописец, с которого принято отсчитывать эпоху ренессанса, определенно не был обделен чувством юмора. Однажды он подшутил над своим учителем — Ченни ди Пепо Чимабуэ, нарисовав на носу одного из героев его картины муху. Муха вышла столь достоверной, что Чимабуэ еще долго пытался согнать ее, прежде чем сообразил, в чем дело.

Когда слава Джотто докатилась до Ватикана, папа Бенедикт XI отправил к художнику посланника, чтобы тот на месте оценил, так ли хорош Джотто, как о нем говорят. Встретившись с художником, монах попросил его нарисовать что-нибудь в доказательство мастерства. И Джотто, прижав локоть к боку — одной лишь кистью, нарисовал безупречную окружность. Ватиканский гонец решил, что над ним подшутили, но работу все же понтифику показал.

Папа оказался куда проницательнее — Джотто пригласили работать в соборе св. Петра. С тех пор в Тоскане в разговорный обиход вошло выражение «O di Giotto», смысл которого особенно актуален накануне 1 апреля: «ты круглее, чем джоттовское О», по нашему — «круглый дурак».
Recommended exhibitions and views

Сальвадор Дали


Об эпатажных выходках Сальвадора Дали написаны тома, вся жизнь этого человека походила на гениальный розыгрыш. В нескончаемой череде представлений, которые Дали закатывал по обе стороны холста, особняком стоит встреча с Арамом Хачатуряном.

Будучи на гастролях в Испании, Арам Ильич договорился через импресарио о встрече со знаменитым художником. В назначенный час за Хачатуряном прислали лимузин, прославленного композитора доставили в особняк Дали. Дворецкий проводил его в гостиную, усадил за богато накрытый стол и сообщил, что хозяин дома задерживается.

Прождав около часа, Хачатурян решил, что с него довольно и попытался уйти. Двери оказались запертыми. Он стучал, звал на помощь. Арам Ильич был голоден, он начал выпивать и закусывать. Еще через час он ощутил настоятельную потребность посетить туалет. Когда терпение Хачатуряна иссякло окончательно, двери распахнулись. Некоторые летописцы настаивают, что отчаявшийся Хачатурян в это время справлял малую нужду в дорогую ориентальную вазу. Из замаскированных динамиков грянул «Танец с саблями». Голый Дали проскакал верхом на швабре через просторную комнату и исчез с другой стороны. Дворецкий объявил, что аудиенция окончена. На выходе он вручил Хачатуряну альбом репродукций с подписью «На память о незабываемой встрече».

Андрей Зимоглядов
Артхив: читайте нас в Телеграме и смотрите в Инстаграме

Главная иллюстрация: Иероним Босх. Извлечение камня глупости (фрагмент)