Понятие «китч» (или кич) имеет немецкое происхождение — так мюнхенские арт-дилеры называли недорогие картины, статуэтки и эскизы, которые пользовались популярностью у непритязательных покупателей, туристов и путешественников. Само слово «kitsch» в переводе с немецкого имеет несколько значений — мусор, халтурка, безвкусица, «дешёвка». И действительно, для художников китчевые работы были халтурой, способом заработать на кусок хлеба, для арт-критиков — безвкусицей, ну, а для ценителей искусства — дешевкой. Но потребителей, покупающих такие работы, это совершенно не смущало.
Слово «китч» пришло в историю искусства еще в XIX веке применительно к произведениям, которые не соответствовали представлениям о «высоком искусстве», но в то же время потакали вкусам обывателей. Таким картинам были присущи излишняя мелодраматичность и сентиментальность, они создавались на популярные сюжеты. Однако же люди, не искушенные в искусстве и не имеющие соответствующего образования, обожали милые полотна с ангелочками, пасторальными пейзажами, цветочными натюрмортами и обнаженными красотками. И обожают по сей день. Но так ли это плохо?
Немецкий романист и сатирик Ганс Рейнман определял китч как предмет искусства, «рожденный в мастерской художника». Но место рождения еще не определяет ценность произведения, его глубину, его идейную наполненность. Слово «китч» стало уничижительным термином, который обозначал низкопробное, утилитарное искусство, лишенное эстетизма.
Реклама вина
XIX век, 47.5×64 см
Несколько позже, начиная примерно с 1920-х годов, термин «китч» стал применяться по отношению к массовой коммерческой культуре и стал трактоваться более широко. Сюда попали не только картины и забавные фигурки, но и голливудские фильмы, журналы с яркими обложками, рекламные ролики, комиксы, художественная литература.
Американский искусствовед Клемент Гринберг в своем знаменитом эссе «Авангард
и китч» (1939) исследовал связь китча с традицией высокого искусства, продолженной в двадцатом веке авангардом. По его разумению, если был авангард
в искусстве, то должен быть и арьергард, и именно китч, с его потаканием сиюминутным вкусам широкой публики, был таковым. «Китч механистичен и действует по формулам. Китч — это подменный опыт и поддельные чувства. Китч изменяется в соответствии со стилем, но всегда остаётся равным себе. Китч — воплощение всего несущественного в современной жизни» — так считал Гринберг.
Тем не менее, начиная со второй половины XX века, в художественной среде проснулся неподдельный интерес к массовой культуре. Поп-арт
1960-х, появившийся на волне отрицания абстрактного экспрессионизма, массово эксплуатировал образы и понятия продуктов широкого потребления. Определение «китч» в это время обрело более положительный оттенок, предполагая пародийность и ироничность. «Это кичово, но что-то в этом есть» — говорили зрители и критики, и находили в примерах поп-культуры глубинные смыслы.
Что для одного китч — для другого образец красоты. Отсутствие подлинности и творческого начала в произведении вовсе не означает, что его не заметит и не примет зритель, он же потенциальный покупатель. Китч — это сувениры и открытки, миленькие статуэтки и памятные тарелочки на стену. Все это приносится в дом и в нем остается, «создавая уют», «храня память», удовлетворяя наши потребности в сентиментальности. И это очень по-человечески.
Собственно, большинство представлений о благосостоянии советского человека было построено именно на китче. Семь слоников на вышитой салфетке, бодро марширующие по комоду, а рядом «горка» — застекленный буфет, в котором стройными рядами красовались хрустальные чешские бокалы и сервиз «Мадоннна» производства ГДР. Прикроватные коврики с лебедями и гордыми всадниками, а позже — ковры, покрывающие все возможные поверхности, мохнатые покрывала «собачья радость», всевозможные «импортные» вещицы, вроде крокодильего чучелка — самый что ни на есть махровый китч, который долгие десятилетия грел сердце каждой уважающей себя советской семьи.
Фигурки, прежде продававшиеся в каждой посудной лавке, нынче — антиквариат и предметы коллекционирования. Источник
«Это так плохо, бессмысленно и безвкусно, что, даже, пожалуй, и красиво». Именно так многие говорят о работах наших современников — Джеффа Кунса, Томаса Кинкейда, Такаси Мураками. Что эстетически привлекательного может быть в огромной собаке из надувного шарика? А в многочисленных улыбающихся однотипных цветочках, заполонивших гигантские поверхности? Масса людей находит эти произведения чертовски забавными — настолько, что готова платить за них деньги. Идейная подоплека, с которой китч подается публике, отлично продается — и вот уже улицы переполнены новыми популярными героями, украшающими все, что можно украсить — одежду, сумки, прически, телефоны. Это «мило», это «няшно», это «мимими».
Много, много Кайкай и Кики
2009, 300×608×5.1 см
Китч прочно вошел в современную культуру, он окружает нас ежедневно и временами не так уж плох. Пошлость и безвкусица легко различима и те, кто обладает вкусом и хотя бы начальными знаниями в истории искусств, несомненно узнают их и скажут: «а вот это кичово»! И, возможно, добавят — «но очень клево!»
