Зло во плоти, хоть и не страшное
Яркая и шустрая, белка еще у древнегерманских племен вызвала много подозрений. В скандинавской мифологии ей отвели незавидную роль зловредного посредника, сеющего раздор и клевету.
Согласно преданию, белка Рататоск жила на мировом дереве Иггдрасиль (образ вселенной) и постоянно сновала вдоль ствола, работая «испорченным телефоном». Она недостоверно передавала сообщения и провоцировала тем самым вражду между мудрым орлом на вершине дерева и гложущим корни драконом. На этом исландском манускрипте конца XVII века хвостатая провокаторша позеленела, видимо, осознав собственную вредность, и обзавелась рогом.
Отчасти с таким подтекстом белка оказалась на полотне венецианского художника Лоренцо Лотто — «Свадебный портрет Николы Бонджи и его жены». Это своеобразная картина — ребус, смысл которого зритель может разгадать, внимательно следуя за знаками.
Никола Бонджи прямым жестом руки обращает наше внимание на белку. А записка в другой руке дает подсказку: «'Homo nunquam» (лат. — «Человек никогда»). Все вместе расшифровывается как: человек никогда не должен вести себя как бесстыжая белка.
Считалось, что белка-самец после того, как запасет еду на зиму, прячется в нору, оставив самку снаружи на холоде. Так что это не просто портрет семейной пары: это настоящий гимн супружеским добродетелям.
Откуда белка в библейских сценах?
Парадокс в том, что имея в христианской культуре отрицательные коннотации, белка, попадая в контекст библейских сюжетов, обретает максимально положительное значение, превращаясь, — не много ни мало, — в символ Божественного Провидения. Такая ассоциация возникла из-за повадки животного укрываться от дождя собственным хвостом.В новом амплуа зверек становится частным спутником Девы Марии в алтарных композициях, причем художники будто намеренно прятали его от глаз зрителей.
Еще сложнее обнаружить белку на алтаре Монфорте кисти фламандского художника Хуго ван дер Гуса. Она тоже расположилась на перекладине, над головой коленопреклоненного волхва.
Белку в компании Девы Марии можно расценивать и как символ предвидения.
Интересно, что это не единственный случай, когда белка была замечена в компании блудниц. На триптихе голландского маньериста Яна ван Дорнике рыжая устроилась на центральной створке посреди зала.
Белки в гротесковых узорах украшают лоджию Рафаэля (часть галереи в Ватикане). Копию можно увидеть в Эрмитаже: она была сделана в 1780-е годы по заказу Екатерины II.
Труженица среди фруктов
Голландия XVII века — родина натюрмортов, разнообразных и насыщенных смыслами. На роскошных столах собрана, кажется, вся возможная флора и фауна. Здесь проворная белка быстро нашла себе место и полностью очистилась от прежнего негативного контекста. Путь преображения можно проследить в работе Абрахама Миньона — «Натюрморт с фруктами, белкой и щеглом». Снова внимание к деталям: кажется, что белка сидит на привязи, но ее цепочка ни за что не закреплена — значит «зло» уже освободилось. Ошейник украшен бубенцами — ясный знак дурака и грешника. А занята белка тем, что грызет орех — средневековый символ Христа. Так что, в буквальном смысле эта деталь картины «читается» так — белка нашла истину и спаслась, прошлое отринуто.
Чтоб дом, как полная чаша
Натюрморты Якоба Флоппенс ван Эса напоминают о том, что белка и виноград тоже могут быть семантически связаны, только не внутри смыслов и объектов европейской живописи. Обратимся к восточным трактовкам: именно там белка с лозой символизирует плодородие и изобилие.
Интересная работа: можно подумать, что это произведение еще одного китайского мастера. Однако это акварель выдающегося анималиста-иллюстратора XX века, чеха Мирко Ханака, который испытал сильное влияние японской и китайской традиции рисунка. Художник сочетал мягкую акварель и тонкие штрихи графики, работал тонкой кистью по рисовой бумаге.
Атрибут богатых модниц
Вернемся в Европу, где изображение пышнохвостого грызуна не всегда имело подтекст: иногда это была просто дань увлечениям, веяниям времени. В Англии, например, начиная с XIV века было модно держать дома белок, в качестве питомцев.
Белка еще в XVI веке стала достойным объектом для натурных штудий. Многие художники оттачивали свое мастерство рисунка, глядя на этого миниатюрного зверька.
Слева: Пауль Фридрих Майерхайм. Наброски (конец XIX века). Ниже: работы Альбрехта Дюрера и Ханса Хоффмана.
Героиня абсурда современности
Яркая наружность лесной обитательницы привлекла и современных художников. Что самое заметное в белке? Конечно, хвост. Он и стал центральным персонажем скульптуры швейцарской провокационной художницы Мерет Оппенгейм (1913−1985). Было сделано 100 экземпляров «Белки», но сохранилось лишь несколько. В этом ассамбляже Оппенгейм превратила ручку пивной кружки в часть животного. Таким образом она создала имитацию льющейся через край пены, переходящей в пушистый беличий хвост.
Белку он задействовал в работе Bidibidobidiboo (1996). Простая кухня превращается благодаря белке в сюрреалистическое и символическое пространство отчаяния: если даже животным больше не на что надеятся, о чем же мечтать людям? Впрочем, это одна из возможных трактовок инсталляции. Кстати, кухня смоделирована по образу и подобию кухни из детства Каттелана.
Узнаем парафраз на типичный «модный портрет с белкой» в работах «Маленькая королева белок» и «Готическая королева с белкой» итальянской художницы Титти Гарелл (Titti Garelli).
Автор: Анна Кучма.
Главная иллюстрация: Ян Паувель Гиллеманс Старший. Натюрморт с фруктами и белкой
