Jean
Arp

Все женщины в жизни этого немецкого художника были такими же необыкновенными, как и он сам. Муза сюрреалистов, русская по происхождению Гала, французская аристократка и художница Мари-Берт Оранш, английская художница Леонора Каррингтон, знаменитая американская галеристка Пегги Гуггенхайм и дочь шведских эмигрантов, художница Доротея Таннинг… Макс Эрнст притягивал сильных, смелых, экстравагантных.

Многие представительницы прекрасного пола были очарованы Эрнстом – отнюдь не записным красавцем. Но было в этом худощавом стройном мужчине что-то невероятное. Причудливый внутренний мир, мистическое напряжение образов и идей дада и сюрреализма, которые он выплескивал на свои полотна, стремление к свободе духа, наконец, пресловутое «харизма» – все это завораживало творческие натуры.

Студент философского факультета Боннского университета, немец Макс Эрнст долго не мог решиться, какую дорогу в жизни избрать. Свое окончательное решение в пользу живописи молодой человек принял после выставки парижских художников, которую он посетил в Кельне. Макс Эрнст вступает в общество художников-модернистов левого толка «Молодой Рейнланд», дружит с художниками Августом Маке и Робером Делоне, французским поэтом-авангардистом Аполлинером и Хансом Арпом - художником и поэтом в одном флаконе. Впитывая все новейшие течения в искусстве, он ищет себя, свой стиль, свое личное направление.

Окончание войны, в которой Германия понесла поражение, ознаменовалось знаменательным событием в жизни молодого и еще не определившегося с жизненным путем художника из пригорода Кельна: Макс Эрнст женился на Луизе Штраус – образованной и успешной женщине с образованием в области истории искусства.

Выпускница Боннского университета, сокурсница Эрнста, Луиза Штраус в 1917 году защитила диссертацию, после чего ее приняли на должность научного сотрудника в музее Вальрафа-Рихарца. Луиза прекрасно знала художественный мир Кельна. В ее квартире образовался салон, в котором регулярно собирались художники-дадаисты. Как писала Луиза в своих мемуарах, «удобное расположение нашей квартиры способствовало тому, что мы стали душой общества молодых художников, строивших за бесконечными чаепитиями планы построения нового мира».

В ходе подготовки к своей мюнхенской выставке, которая была запланирована на 1919 год, Эрнст увлекся коллажами. Его жена читала лекции, в которых провозглашала экспрессионизм лучшей формой выражения пролетарской культуры. А накануне открытия «Первой международной ярмарки дада» в Берлине, 24 июня 1920 года, у Макса и Луизы родился сын Ханс-Ульрих. Эрнсты любили придумывать друг другу прозвища: отца семейства называли Дадамакс, младшего Эрнста дома называли Джимми, а чуть позже – Минимакс. Войны перекраивали Европу; дадаизм перекраивал искусство и постепенно шел на спад.

Летом 1921 года Эрнсты проводили отпуск в австрийском Тарренце в компании Тристана Тцары, Ханса Арпа и его жены Софи Тойбер-Арп (в будущем знаменитой художницы). Ждали приезда поэта Поля Элюара с его русской женой Еленой Дьяконовой, которая позже прославится на весь мир как жена и муза Сальватора Дали под именем Гала. Тогда встреча не состоялась - Эрнстам пришлось уехать раньше, у них заканчивалась виза.

Осенью того же года Элюары приехали к Эрнстам в Кёльн. Теперь звезды сошлись: Элюар и Эрнст стали друг для друга источниками вдохновения - полноводными, бездонными, бурлящими. В марте 1922 года вышел поэтический сборник Элюара «Повторения», проиллюстрированный коллажами Макса Эрнста. Близкие отношения Эрнста и Элюаров превратились в любовный треугольник. Гала ничего не скрывала от Элюара, который на все нападки отвечал: «Я люблю Макса Эрнста намного больше, чем Гала».

Луиза Штраус-Эрнст и ее сын Джимми. 1928 год (источник фото)




В этом странном трио царил абсолютный мир. Вот только Луиза Штраус не захотела мириться с таким положением вещей и оставила Эрнста в объятиях Гала, забрав с собой сына. Официально брак был расторгнут в 1926 году.

Мечту Эрнста о Париже, недосягаемую за неимением визы, осуществил его новый «духовный брат» Поль Элюар: он отдал Дадамаксу свой паспорт, получив перед этим дубликат взамен якобы утерянного. Так Эрнст приехал к Элюарам, которые к тому времени обосновались в пригороде Парижа, деревеньке Сен-Брис.

Отец Элюара купил сыну и его жене имение рядом с собственным, пытаясь исключить Эрнста из семейного круга, но безуспешно. Эрнст расписывает весь дом Элюаров; на стенах – плоды его мятущегося ума и изображения Гала. Доведенный до отчаяния неразрешимыми противоречиями, Поль Элюар уезжает из дома в неизвестном направлении, а вскоре присылает весточку – он на Таити. Трио воссоединилось в Сайгоне, однако спустя некоторое время Элюары прибывают в Париж вдвоем. Эрнст приезжает позже, после путешествия по странам Юго-Восточной Азии. И обнаруживает, что за время его отсутствия дадаизм канул в лету: родился сюрреализм.

Осень 1925 года принесла Максу Эрнсту успех – он выставил свои новые работы в Галерее сюрреалистов. Весной 1926го – еще одна успешная выставка в Париже.

Макс Эрнст и Мари-Берт Оранш. 1930 год. Фото из Фонда Мана Рэя (источник)

Французская аристократка из древнего рода, воспитанница монастыря «Верных подруг Христовых», Мари-Берт была без ума от немецкого художника, чья популярность только начинала набирать обороты. Узнав о романе, отец Оранш обратился в полицию и обвинил Эрнста в совращении малолетней. Влюбленные бежали и несколько месяцев были вынуждены скрываться; Эрнст слал отцу невесты письма, в которых умолял дать согласие на свадьбу. Пара вступила в брак в 1927 году и поселилась на юго-западной окраине Парижа. Через два года Макс Эрнст создал очередную графическую новеллу – «Женщина о 100 головах» с предисловием Андре Бретона. На страницах книги – и Гала, и Мари-Берт, и «Лоплоп - главный среди птиц», один из любимых фантастических персонажей Эрнста.

Обаятельный и эрудированный, Макс Эрнст был своим в любой компании и не чурался скандалов. Так, в 1930 году вместе с женой Мари-Берт он снялся в фильме режиссера Луиса Бунюэля «Золотой век», признанный критикой «эротическим» и потому запрещенный властями. Постепенно к Эрнсту пришла известность, его работы стали покупать, а спустя некоторое время после дебюта в Нью-Йорке в 1931 году его признала и американская публика.

Между тем эксцентрические выходки Мари-Берт, которые в начале семейной жизни забавляли Эрнста, постепенно становились ему невыносимы. В 1936 году брак Эрнста с Мари-Берт Оранш распался. Ма-Бе ударилась в католицизм, надеясь молитвами и паломничеством по святым местам вернуть своего любимого, но тщетно. Забегая вперед, заметим, что в 1940 году именно Ма-Бе станет последней женщиной в жизни художника Хаима Сутина.

Макс Эрнст, Леонора Каррингтон, Марсель Дюшан и Андре Бретон

Очарованная, восхищенная и влюбленная, Леонора оставила учебу в Лондонской академии живописи и переехала в Париж. «Я влюбилась в работы Макса до того, как полюбила их автора», – вспоминала позже Леонора. Увлеченная творчеством, чудная компания сюрреалистов помогала ей и Максу противостоять ужасам фашизма, который к тому времени стал расползаться по Европе.

Идиллию омрачали скандалы с Ма-Бе, которая все еще жила надеждой вернуть супруга. Не желая конфликтов, Макс и Леонора купили домик в Сен-Мартен-д’Ардеш, который украсили фресками и скульптурами. Оба много и плодотворно работали, а Леонора сделала первые шаги в литературе.

Началась Вторая мировая война, и Макса Эрнста, как германского подданного, упекли в лагерь, откуда его вытащил Поль Элюар благодаря своим связям в министерстве внутренних дел. У Леоноры Каррингтон, переживающей эти события в одиночестве, случился нервный срыв; друзья увезли ее в Испанию. Поле второго срыва отец настоял на лечении дочери в психиатрической клинике, откуда она сбежала в 1941 году. Попросив убежища в посольстве Мексики, Леонора нашла возможность уехать из Испании, заключив фиктивный брак, пересекла Атлантику и прибыла в Португалию, потом перебралась в США.

Но вернемся к Эрнсту. После повторного ареста художник совершил два побега, и, наконец, при содействии своей бывшей жены Мари-Берт Оранш был выпущен как муж гражданки Франции; факт развода пришлось скрыть, и Ма-Бе согласилась на этот шаг. Дождавшись нужного корабля, Макс Эрнст уехал в США; там его ждал сын Джимми (мать Джимми, первая жена Эрнста, Леонора Штраус в 1944 году погибнет в лагере Освенцим). По прибытии Эрнста немедленно арестовали как шпиона страны, с которой Америка вела военные действия.

Макса Эрнста из лап американской разведки спасла давняя почитательница таланта – та самая, которая незадолго перед этим скупила почти все его работы. Пегги Гуггенхайм, племянница американского промышленника и коллекционера Соломона Гуггенхайма, взяла ситуацию под контроль, и Эрнста освободили. Звезды сошлись и разошлись - Макс и Леонора встретились в Нью-Йорке и обменялись прощальными подарками: Леонора подарила Максу его портрет "Роскошная птица" (работу в 2018 году приобрела Национальная галерея Шотландии), а взамен получила картину «Леонора в утреннем свете», которую хранила до конца жизни. Больше они никогда не виделись.

Леонора Каррингтон и ее муж, фотограф Чики Вейсс в день их свадьбы. Мехико Сити, 1946 год. Фото Кати Хорна


Свой побег от ужасов нацизма Леонора Каррингтон закончила в Мексике. Здесь она обрела семью, родила двоих сыновей и прожила долгую и плодотворную жизнь. Без Макса. Творчество Леоноры Каррингтон признано национальным достоянием Мексики.

Макс Эрнст и Пегги Гуггенхайм поженились в декабре 1941 года.

Они поселились в особняке на Ист-Ривер, где у Эрнста была большая и удобная мастерская. Пегги была одной из богатейших женщин мира, она принимала участие в судьбах многих художников, бежавших от войны в Америку практически без гроша. Но, несмотря на творческую атмосферу, царившую в их доме, брак Пегги и Макса был достаточно быстротечным.

А в 1943 году Эрнст повстречал молодую художницу – да-да, опять молодую художницу! – Доротею Таннинг. Рассказывают, что Пегги отправила мужа оценить картину молодой художницы, дерзко и притягательно изобразившей себя на автопортрете. И вышло так, что Эрнст пленился оригиналом.

Шведка по происхождению, Доротея приехала в Чикаго в 1930 году, чтобы учиться живописи. Несколько лет спустя, попав на выставку сюрреалистов и дадаистов, она влюбилась в новое искусство и погрузилась в него с головой. Переехав в Нью-Йорк, Доротея вошла в группу сюрреалистов Андре Бретона, а год спустя познакомилась с Максом Эрнстом. После романа, длившегося три года, Эрнст и Таннинг поженились в Голливуде.

Выиграв в конкурсе на написание картины на тему «Искушение Святого Антония» для голливудского кинофильма, Эрнст получил 2500 долларов, на которые в живописном аризонском городке Седона был куплен участок земли - вдали открывался роскошный вид на Большой Каньон. Вместе со своим помощником из числа почитателей Макс сам строил дом и мастерские. Из подручных средств художник соорудил скульптуру «Козерог», в честь которой ранчо назвали «Холм Козерога».

Макс и Доротея много путешествовали, собирали предметы искусства и быта индейцев, к ним часто приезжали друзья, погружаясь в атмосферу дома, построенного по вкусу хозяев, украшенного их собственными руками, окруженного фантастическими видами природы Аризоны. Здесь, на Холме Козерога, всегда царили творческая атмосфера, свобода и веселье. Здесь Эрнст закончил работу над своим эссе «По ту сторону живописи», которое опубликовал в 1948 году.

Мирное время вдохнуло в европейское искусство новую жизнь. В 1948 году пара приняла решение переехать во Францию. В 1953 году они перебрались в Париж, а два года спустя - в Турень. Супруги прожили вместе до самой кончины Эрнста в 1976 году.
Похоронив мужа на кладбище Пер-Лашез, Доротея Таннинг вернулась домой, в США. Здесь она прожила долгие годы - написала роман, две книги стихов и мемуары, работала книжным иллюстратором и сценографом, открыла для себя графику и скульптуру.

Доротея Таннинг оставила мир в возрасте 101 года. К ее столетию в 2010 году Музей Макса Эрнста (Брюль, Германия) подготовил экспозицию под названием «Happy Birthday Dorothea Tanning». Таким оказалось последнее поздравление Макса Эрнста.

Автор: Рита Лозинская. Главная иллюстрация: Макс Эрнст. "Леонора в утреннем свете" (1940). В публикации приведены фото из открытых источников.